Неразумные официальные лица сразу наделали, нет, не в штаны, а ряд громких заявлений, смысл которых состоял в банальном перекладывании ответственности. Силовые структуры отреагировали только так, как умеют: усилили на несколько дней режим контроля, допросили людей, пишущих по соцсетям, кого-то даже арестовали за репосты.

Вот и руководитель ФСБ Бортников заговорил о том, что надо что-то делать с радикализмом подростков. Видимо, еще больше будут шерстить по соцсетям, выявлять, хватать, улучшать свои показатели в работе, короче закручивать гайки. Только от всего этого параллельная подростковая вселенная не станет более познаваемой, а скорее всего, еще дальше отдалится.

Будто предугадывая развитие событий после архангельского взрыва, Эдуард Лимонов выступил с прямо противоположным рецептом: «пришла пора откручивания гаек. Власть должна быть не только жестоким преследователем, но большой и благородной. Пришло время стать благородной».

Ему ли не знать, именно он в середине девяностых создал в России, в которой все рассыпалось и рушилось, свой самый блестящий молодежный проект новейшей истории – НБП, которую потом власти запретили. Создал без каких-либо денег, исключительно благодаря низовой инициативе.

Был в этом проекта радикализм? Да. Экстремизм? Да. Но что такое радикализм и экстремизм в молодежных кругах кто-нибудь удосужился понять или, как обычно, только отмахиваются? Не тяга ли это к справедливости и к лучшему?

Власть боролась с лимоновским проектом только так, как привыкла: жестким закручиванием гаек, посадками, избиениями, повсеместными гонениями и в завершение запретом партии. Власть трудами главного идеолога Кремля создавала молодежные противовесы от «Идущих вместе» и прочих выкормышей. Выковывала будущих конъюнктурщиков, готовых хватать что угодно с любой щедрой руки. В итоге стараниями дяди Славы были выпестованы ватаги какой-то швали и ублюдков, но никак не граждан своей страны. И, наоборот «радикальный» и «экстремистский» проект Лимонова создавал поколение настоящих патриотов, плотно спаянных со страной, скованных с ней годами гонений. Почему-то именно лимоновские «экстремисты», которых так пугалась и недолюбливала власть, в силу их неподконтрольности, еще в девяностые заявили про «Крым наш», еще с тех времен отстаивали интересы соотечественников в той же Прибалтике, за что получали реальные сроки. С самого начала противостояли грабительской приватизации и выступали против власти олигархата. Да многое с чем выступили именно «экстремисты» и «радикалы», как обыватели привыкли их называть. Они делали будущее.

На минуточку, начиналось все в середине девяностых, когда страна трещала по швам, была на грани потери своей государственности,  когда чуть ли не единственной карьерной лестницей для молодых, а также средством социализации был поход в разбойники. Но тут, будто ниоткуда появились свои Данилы Багровы, и стали говорить то, с чем, по сути, мы сейчас живем. «Я узнал, что у меня есть огромная семья…»

Поразмышляйте об этом на досуге, о «радикалах» и «экстремистах», которые по факту являются настоящими, а не покупными патриотами, не ждущими подачек и не желающими присесть у какой-либо кормушки. А ведь закручивают в отношении них гайки не когда-то давно, а до сих пор их хватают, угощают уголовными делами, садят под арест, например, за то, что проливали свою кровь на Донбассе.

Думается, что дядя Слава уже понял свою ошибку и покаялся за толпы, созданной с его подачи молодой швали, которые тут же разбегутся, как только в страны возникнут проблемы. Со страной до последнего останутся именно «экстремисты» и «радикалы» Деда, ведь именно они есть ее самая настоящая элита. Или вот разве гайдаровский Кабильчиш не был «радикалом» и «экстремистом», а Плохиш – человеческим болотом?

Вот и поразмышляете над этой загадкой и над тем надо ли нам дальше закручивать гайки, а также заодно вспомните, что именно комсомольские карьеристы в свое время сделали все для разрушения страны. Только вот совершенно непонятно зачем власть с таким усердием пестует будущих полицаев. Иначе не может? Но надо иначе!

А что для кого-то только после архангельского взрыва стало понятно, что в среде молодых сильны анархические воззрения. Что молодым присущ радикализм, ведь именно молодость призывает бороться. Именно они не готовы смириться с несовершенством мира, с тем, что он во зле лежит, готовы изменить его. Это взрослые дряхлеют, начинают со всем этим привыкать и смиряться, превращаются в унылых обывателей. Или мы хотим, чтобы уже и дети были такими обывателями на старте своей жизни, чтобы стали пятнадцати, двадцатилетними пенсионерами, мозги которых затянуты в тугой костюм с полной невозможностью мыслить иначе. Неужели хотим лишить их молодости, заставить приспосабливаться, плодить подлость, лукавить, юлить под любые обстоятельства изменчивого мира?

Молодость призывает бороться! Слышите это важные дядьки, пытающиеся туже затянуть гайки. Дайте молодым шанс на это изменение, дайте им возможность улучшить мир, которые мы совершенно опошлили и превратили в пластмассовый, дайте им приложить свои силы и реализовать страсть к справедливости! Иначе к ним придет бородатый дядька, заплетет в нужный узел мозги и научит мастерить СВУ.

Пора откручивать гайки, пора перестать игнорировать и высокомерно пренебрегать параллельной вселенной молодых и попытаться сделать ее своей, может быть, от этого мы и сами станем лучше. Вспомним об идеалах, о справедливости, самопожертвовании, о том, что такое хорошо, а что плохо. Молодые могут помочь все это вспомнить, они сами кипят всем этим. Ведь тот же архангельский 17-летний взрывник – это ведь не сумасшедший маньяк, а именно человек, который плутал в поисках этой самой справедливости и идеалов, только вот никто не помог ему на этом пути, не вывел из тупика, не показал свет…

Пустите молодых в политику, разговаривайте с ними, как с равными, им жить в этом мире, только не становитесь для них компрачикосами и душителями мечты. К тому же не надо забывать, что мы живем в России – стране, необычайно близкой к небу, здесь инстинкт справедливости врожденный, именно эта страна показала возможность нового лучшего мира и моментально стала молодой, пока не одряхлела, не стала мещанской к 91-му.

 Андрей РУДАЛЁВ