Позже эти идеи подняли на щит диалектического материализма товарищи Маркс и Энгельс, творчески развивал великий Ленин. Авторитетные граждане утверждают, что учение это истинно, потому что верно. С таким железобетонным аргументом не поспоришь, драпируй стыдливо мавзолей или нет. Стало быть, и мы, поговорив о воле, должны разобраться с её противоположностью.

Казалось бы, всё просто: противоположность воли – неволя. Вечно живой юношеский максимализм вопиет, что человек либо свободен, либо нет; и он прав по-своему, да и звучит поэтично. Но скучный жизненный опыт ворчит, что между абсолютным светом и абсолютной тьмой – весь видимый мир, состоящий из их смеси в разных пропорциях.

Абсолютная воля возможна лишь на необитаемом острове, где нет других людей. Как только рядом появится Пятница – воля закончится. Придётся поступаться своими желаниями ради общественного порядка, гармонии и благорастворения воздухов. Об этом прямо говорит известная теория общественного договора. Дескать, люди отказались от части своих естественных свобод в пользу государства в обмен на спокойную, упорядоченную жизнь. Ну, скажем, я отказываюсь от природного права дать по башке любому, кто мне дорогу перешёл, а общество взамен гарантирует, что и я внезапно не получу дубиной.

Конечно, в любом случае жизнь гражданина – не воля. Но неволя ли?

Существует тонкая, легко и соблазнительно для власть имущих пересекаемая грань между разумными ограничениями, которые общество накладывает на своих членов ради общего блага, и деспотией, тоталитарным уродцем, который стремится контролировать каждый шаг гражданина, который таковым быть перестаёт, становясь винтиком бездушного механизма.

Товарищ Стейнбек, путешествуя в одна тысяча девятьсот сорок шестом году по СССР, подметил очень важное различие между американцами и русскими. Он утверждал, что американцы очень ревностно следят, чтобы правительство не получило слишком много полномочий, которые позволили бы ущемить гражданские свободы. Русские же, по его словам, наделили своё правительство всеми полномочиями, какие только можно представить.

Хотите – поспорьте, только по большому счёту знаменитый писатель и журналист с цепким взглядом прав.

Когда сегодня какие-то скучные люди с больными лицами начинают указывать мне, что смотреть, а что нет, что слушать, что читать – это уже не разумные ограничения, это самая настоящая неволя. Когда эти же люди начинают запрещать мне выражать своё мнение, когда просто за слово из пяти букв или за цветовое сочетание в одежде можно получить наказание – это неволя. Когда даже дети начинают бояться размышлять на определённые темы – это неволя.

Так уж сложилось, что россияне наслаждались гражданскими свободами лишь несколько коротких периодов своей истории, и все эти периоды сопровождались экономическим неустройством. Многие мои сограждане искренне считают, что свобода – это хаос, упадок и анархия. Люди начали бояться свободы, а хитрецы от власти этот страх умело подогревают.

Конечно, жить в неволе можно. Только стыдно.

КОНСТАНТИН РЫБИНСКИЙ