Я когда-то уже публиковала список литературы. Нет, не на лето. На жизнь.

Список вовсе необязательный к прочтению.
С филологическим образованием сложно определиться с «любимыми» произведениями. Я воспринимаю текст - как текст. Со всеми его составляющими.
Мне интересны интертекстуальные связи, но большая часть из них обусловлена моим же читательским опытом. А у вас будет обусловлена вашим.

И, если в процессе чтения диалога с писателем нет, нет диалога времён, культур, героев и с героями, тогда зачем?

Мой список - повести и романы, целые трилогии - тексты, на которых я выросла.
Авторы - удивительные и близкие люди, которые вырастили. Меня вырастили. И ещё сотни тысяч таких же.

Я не проверяла список на наличие в нём иноагентов. То, что писатели, поэты стали вдруг говорить сегодня, на написанном вчера никак не сказывается.

Итак:

Чингиз Айтматов «Плаха» и «Тавро Кассандры».
Я не знаю почему вы ещё не читали и как, в таком случае, адаптировались к миру.
«Гонцы за анашой», сын дьякона, Понтий Пилат и, в который раз потерявшая потомство, пара волков Акбара и Ташчайнар. Трагизм «Плахи» не передать. Наш с вами трагизм...
Человек в своих экспериментах зашёл слишком далеко, и природа мстит. Киты-самоубийцы выбрасываются на берег. Дети в утробах матерей отказываются рождаться и на лбах беременных женщин появляются соответствующие метки - это и есть тавро Кассандры.
Ещё:
«И дольше века длится день» («Буранный полустанок») и дополненная послесловием версия с новым названием «Белое облако Чингисхана».
«Джалиля», «Первый учитель», «Тополёк мой косынке», «Материнское поле», «Прощай, Гульсары», «Пегий пёс, бегущий краем моря».

Чингиз Айтматов - человек, с которым была возможность познакомиться, встретиться, поговорить. Но понадеялась на время, казалось тогда, что есть ещё... и не успела. Хотела доработать материал: и курсовые, и диплом, и часть кандидатской диссертации на его романах. И часть меня тоже.
Лет в четырнадцать, на полке над русской печкой в деревне у бабушки нашла коробку с журналами «Новый мир» и «Роман-газета». И влюбилась. Влюбилась в мир Чингиза Айтматова, Авдия Каллистратова, Толганай, Танабая, космического монаха Филофея, волчицы Акбара...
Так и живу одной ногой там.

«Несвятые святые» Тихон (митрополит) Шевкунов
И не буду комментировать. Просто надо прочитать.
Я хорошо знаю древнерусскую житийную литературу, у меня диссертация по евангельским текстам и сложные отношения с Богом...
Надо.

Анатолий Приставкин «Ночевала тучка золотая» и Виталий Закруткин «Матерь человеческая». Для меня эти два произведения рядом. Про боль, про войну, про детей. И снова про боль.
Их достаточно прочитать по разу. И не перечитывать больше, потому что и так не забыть…
Повесть В. Закруткина «Матерь человеческая» написана через двадцать лет после окончания Великой Отечественной войны, но как вчера. И через ещё лет двадцать будет как вчера…
«Смерть сына – тяжкое, неизбывное горе для матери», но «разве нет на земле матерей человеческих, испытавших более страшные удары судьбы, чем те, которые ниспосланы были тебе (Мария)?».
Жизнь и смерть цепляются друг за друга, обгоняют, меняются местами, кто окажется впереди, кто сильнее?
Жизнь! Жизнь, уже зародившаяся в утробе матери, сильнее: «Не убивайте его, идущего в мир! Он хочет жить...».

Владимир Дудинцев «Белые одежды» и Даниил Гранин «Зубр».
Мои принципы. Они все отсюда.

Владимир Набоков «Приглашение на казнь».
А не Цинциннат ли я?...

Борис Пастернак «Доктор Живаго», и это особая любовь. Безусловная.
Женский образ, который ближе всех других!.. Думаете чей?

Фридрих Горенштейн «Псалом».
Писатель, в том числе, остро ставит вопрос об угнетении еврейского народа: «Отвечал Господь посланцу своему Антихристу осенним днем возле города Минска <…>: «Есть особая вина ваша, которая вам вменяется, и это вина единственно подлинная в падшем, но обжитом мире, и только этой виной вы отличны от иных народов и за эту вину терпите наказание, а иной вины, отличной от других народов, нет на вас… Только одна подлинная вина… Имя этой вины — Беззащитность…».
Честное. Сложное. Сложнейшее!
Неоднозначное.
Дающее надежду и веру.
Его Антихрист - тот, «который вместе с Братом своим делает Божье… Один послан для Проклятья и Суда, другой для Благословения и Любви… Один с горы Проклятия Гевал, другой с горы Благословения Геризим…».

Людмила Улицкая «Казус Кукоцкого». Лучше читать после «Тавро Кассандры» Чингиза Айтматова.
Хорошо, когда кто-то мудро и просто рассказывает про страшный мир. Жить легче.

Гузель Яхина «Дети мои».
«Зулейха открывает глаза» тоже прочитано. Но то ли не отозвалось, то ли отозвалось слишком.
Года два назад прочитала и до сих пор не определилась.

Для детей - Владислав Крапивин. Весь!
Все повести про Безлюдные пространства, про многомерность мира, про Кристалл.
Все повести про дружбу! Про настоящую дружбу настоящих мальчишек и девчонок.
Про паруса и про море.
Про чудеса и непременную победу добра! Перечислять много и долго. Надо читать! Обязательно!

Детское для взрослых у Крапивина -
«Кораблики, или «Помоги мне в пути»,
«Топот шахматных лошадок», трилогия «Голубятня на жёлтой поляне». Ещё «Гуси-гуси, га-га-га» и «Белый шарик матроса Вильсона».

Из современной детской литературы - Евгения Пастернак, Андрей Жвалевский «Время всегда хорошее». Лет с 7-ми, но с комментариями взрослых. Хорошо бы взрослых с пионерским опытом или хотя бы знаниями)

P.S. И на радость старшеклассникам и их родителям: мне тоже совсем не нравится «Герой нашего времени». Сам герой не нравится. Кроме инфантильного Печорина удалось Лермонтову всё. А наше время особенно.
«Отцы и дети» туда же. В школе так и не осилила. В университете с трудом.
Причина прежняя - инфантильные мужчины-персонажи вне текста.

КСЕНИЯ СТАРОЖИЛОВА