Нет, разумеется, не такими запылёнными, как жители какого-нибудь Арзамаса, не такими замороженными, как обитатели Сургута, и уж совершенно точно не такими дремучими трескоедами, как соседи из Архангельска, но всё же. Не Москва, знаете ли, не Москва, и даже не её район Текстильщики.

Люди за пределами Архангельской области и понятия не имеют, что есть на свете город Северодвинск. Я всё детство провёл по советским лагерям (пионерским, не бойтесь), и всякий раз повторялся диалог:
- Ты откуда приехал, Костик?
- Из Северодвинска! – гордо отвечал я, с каждым разом всё меньше уверенный в производимом эффекте.
- А где это? – следовал ненавистный вопрос.
Вдвойне обидным было то, что я их города знал, некоторые даже посещал, а они о моём и не слыхивали.
- Пойдём, покажу! – тащил я детей к большой карте СССР. Но на самом краю розовой суши моего города не значилось. Архангельск присутствовал, а Северодвинск нет. Секретность, видимо.

С другой стороны, в России множество городков, по сравнению с которыми Северодвинск с его широкими проспектами, набережными и даже собственными автомобильными пробками – форменный мегаполис. Вот я, к примеру, с недавних пор живу в населённом пункте, где движение регулируется всего одним светофором, который, к тому же, большую часть времени отключён. И теперь я знаю, что мой родной город – большой и густонаселённый.

А так ли уж важен размер?
Не каждому коренному северодвинцу в третьем поколении известно, что название его родного города выбито золотыми буквами на гранитных скрижалях истории рядом с именами людей, ещё при жизни ставших легендой мирового масштаба.

Вот, казалось бы, как связаны Северодвинск, храбрый лётчик Пауэрс, прославленный советский разведчик Абель и президент Кеннеди?
Накрепко.
Изучая по долгу службы характеристики славной железяки ЗРК С-75, я обнаружил, что в одна тысяча девятьсот шестидесятом году, аккурат во Всемирный день солидарности трудящихся ракета именно этого комплекса сбила U-2 американского лётчика Пауэрса, который вероломно нарушил границы первого в мире государства рабочих и крестьян. А между прочим, фотографировать с двадцатикилометровой высоты этот шпион должен был наш Северодвинск, где уже бегали, играли в «казаки-разбойники» мои будущие родители, рискуя навсегда замереть на кадрах вражеской фотоплёнки.
Но это, как говаривал бессмертный барон Мюнхгаузен, ещё не всё. Пауэрса поймали селяне, самый гуманный суд дал ему 10 лет лагерей, но почти сразу Никита Хрущёв обменял шпиона на героического советского разведчика Абеля, которого бессовестная американская контрразведка засадила в тюрьму. Томясь в застенках, храбрый Абель развлекался, рисуя портрет Джона Кеннеди. Отличный портрет, между прочим. А через год этого улыбчивого молодого президента убил муж скромной северодвинки Марины товарищ Освальд.

Не много ли совпадений, дорогие сограждане, для столь короткой истории? Мне кажется, слово «совпадение» придумали специально, чтобы глупцы имели железобетонный аргумент в любом споре о провидении. Мудрые же прекрасно знают, что случайностей под этой луной нет и не было никогда.

Вполне может статься, что сердце мира невидимо бьётся где-нибудь в тени старых тополей на углу Воронина и Карла Маркса.

А вы говорите: «провинция».

КОНСТАНТИН РЫБИНСКИЙ