Он больше известен под кличкой Карлос, те же самые враги прозвали его Шакалом. Во французской тюрьме он уже отсидел 23 года из своего пожизненного. Нужна смелость писать о таком человеке, да ещё и сделать книгу – «манифест его освобождения». Мало того, Игорь Молотов назвал Карлоса своим другом и развернул кампанию по реабилитации его имени и освобождению.

Молотовым было подготовлено несколько писем за подписями ряда литераторов к французскому президенту с просьбой о помиловании Карлоса. К слову сказать, когда на региональном ресурсе я разместил новость об этом письме, то отреагировали на неё читатели в духе «маразм крепчает», обвиняли в оправдании терроризма. В комментариях писали, что «попросили освободить лютого террориста», «чем больше крови пролил, тем крупнее революционер» и ни одного слова поддержки. Так, что фон, мягко говоря, не совсем благоприятный. Сложился устойчивый стереотип. Причём он касается далеко не только Карлоса. Стараниями пропаганды последних десятилетий, которая призвана выставить в негативном аспекте всё, что связано с самим словом «революция», у нас практически всех революционеров отождествили с самыми ужасающими маньяками, пожирающими людей живьём. Только Че Гевара остался на майках. Общество запугали, и всё, что связано с революционностью стало внушать патологический страх.

С этим навязанным страхом, скрывающим вполне определённые и прагматические задачи, а также с огромным количеством лжи и борется писатель Игорь Молотов. Поэтому в самом начале своей книги он отметил, что, говоря о Карлосе, мы имеем дело с мифом. Если его разрушить, то перед нами окажется идеалист с наганом, великий мученик, предельно независимый «панк от революции», который скорее близок к интеллигентному радикалу Сартру, чем к клейму кровавого террориста, которое на него навесили.

Для этого мифоборства автору необходимо было обозначить грань между терроризмом и освободительной войной. Он руководствуется определением Ясира Арафата, что «те, кто борется за свободу и освобождение своих земель от захватчиков, не могут называться террористами». Как пишет Молотов: «Карлос взял вооружённую борьбу за принцип и пожертвовал личной жизнью ради свободы третьего мира, задыхающегося в нищете и несправедливости. Выдающийся боец и политический деятель, он вступил в борьбу как честный марксист и не закончил её даже в тюремных стенах, откуда он говорит сегодня на языке Корана». Его взгляды – это «симбиоз ислама и коммунизма».

По мнению автора биографии, когда Карлос вступил на политическое поприще, во многих странах мира прокатился «ветер перемен», который вполне можно назвать той самой «перманентной революцией» в терминологии Льва Троцкого. Это была стихия революционера. Именно, тогда в 60–70-е годы чаша весов склонялась в пользу соцлагеря, но пришли 80-е и всё это рухнуло. Рассеялся социалистический лагерь, а потом и распался нерушимый Советский Союз, революционеров сменили религиозные фанатики. Освободительное движение медленно рухнуло. «Красный революционный ислам и красная идеология столкнулись с серьёзным кризисом, из которого не выпутались по сей день», – пишет автор биографии Карлоса. О причинах всего этого также рассуждает в своей книге Игорь Молотов и его герой.

«Я был поражён, осознав, что многие – если не все – руководители компартий, находившиеся у власти в конце 1980-х, превратили марксизм-ленинизм в подсобный политический инструмент. Идеология марксизма, пользуясь догматическим «дубовым языком», стремилась к единственной цели – обеспечить власть бюрократической касты номенклатуры и оправдать её политический оппортунизм. Марксизм-ленинизм превратился в удобный инструмент в руках», – цитирует Молотов книгу Карлоса «Революционный ислам».

Автор говорил, что глубинные причины крушения советской системы, по мнению Карлоса, состоят в «отказе от идеи перманентной революции (как идеи и как реального действия сформулированной Л.Д. Троцким), многие годы питавшей революционный порыв всего советского общества. Мир равенства и справедливости – это мир, который нужно творчески создавать и совершенствовать, избегая шаблонов». Карлос, революционный панк, от них был свободен.

Любопытно, что в книге появляется и молодой подполковник Путин, который после разрушения Берлинской стены находился в Дрездене. Молотов приводит известный эпизод, когда нынешний президент России, брошенный руководством, принимает решение защищать здание КГБ от бунтующей толпы, вооружённый лишь лёгким пистолетом. Эпизод этот необходим, чтобы показать, что так «подполковник Путин стал человеком, в одиночку защищавшим Красную Атлантиду – мир, к которому принадлежал Карлос «Шакал»». Они были на одной стороне. Атланты. Карлос боролся на стороне Союза, а теперь он за Россию.

В телефонном разговоре со своим биографом Карлос сказал: «Сейчас нам нужна сильная и независимая Россия. Россия – друг всех народов мира. Россия же с товарищем Путиным становится лучше, лучше и лучше. Это видно».

Молотовский «манифест освобождения» Карлоса получился очень живой и захватывающий. Но по-другому и невозможно писать о таком человеке – оболганном, но не сломленном борце, мученике.

Андрей РУДАЛЁВ

"Литературна Россия"