«Я-то думал, что вы порядочные, культурные, образованные, духовные люди, россияне. А оказывается, это такой уровень», - посетовал Дюжев после опыта общения со своими реальными зрителями в аэропорту. Как тут не вспомнить шариковское «в очередь, сукины дети, в очередь!»

Эту ситуацию можно было бы списать за эмоциональный срыв, не будь она столь показательной в целом. Можно предположить, что актер с велюровской интонацией вживается в роль и говорит то, чего от него и хотят услышать. Ну как в Прибалтике не сказать что-то плохое о россиянах? Это этикет, норма приличия, ее необходимо соблюсти…

Но ведь героя фильма «Бригада» на самом деле глубоко возмутило «вопиющее» поведение его зрителей. Ведь это ради них он, Дюжев, всего себя выжимает, играет на разрыв аорты, рискует жизнью на съемках, а тут такая черная неблагодарность. Немаловажно, что и авиабилет его раза в четыре дороже стоит. Так что имеет право! Заплатил актер деньги, чтобы не видеть своего зрителя, отгородиться, так сказать, от него, а вместо этого ему же указали на место в конце очереди. Вся картина мира рушится.

И очередь эта для Дюжева не что иное, как повод высказать все, что накипело и давно лежало грузом на душе. Бывает такое и часто: наступили человеку на ногу в трамвае, нахамил продавец – вот тебе и толчок для гневных обобщений и далеко идущих выводов с обличением порядков, российских нравов с вековым невежеством его граждан, высказываний про агрессивное большинство. Могут и про новый 37-й год вспомнить. «Оказывается, это такой уровень»…

Дюжев высказал простую мысль, которую последние десятилетия нам настойчиво внушали, в том числе и деятели культуры. Наше искусство таково, каким его хотят видеть люди. И если отечественный кинематограф находится, мягко говоря, не в периоде рассвета, то это только потому, что зритель сегодня ничего другого и не готов воспринимать. В этом его соцзаказ. Зачем тогда актеру идти на риск, выкладывать всего себя, если зритель ведется только на «туфту»? Комфортное «алиби». Не мы такие, а жизнь такая…

Помните циничную фразу «пипл хавает», которая у нас должное время была  мегапопулярна и оправдывала любую безвкусицу и пошлость, любой «Голубой огонек» с его вакханалией? Так вот она из этой же эмоциональной «оперной» арии Дюжева. 

Очередь с советских времен стала особым символом. Вокруг нее складывается общественная иерархия, система соподчинения. Простым смертным надлежит безропотно в ней стоять. Для прочих есть спецобслуживание или могут пустить с черного входа. Пройти без очереди – это особый шик, показатель статуса. Для чего еще рисковать на съемках?

Печально, что и сейчас наши деятели культуры соизмеряют свой статус с очередью, а не с вечностью, для которой вроде бы они и должны подвижнически работать. Перед очередью можно кичиться дорогим билетом бизнес-класса, а перед вечностью? Отечественный кинематограф в последние годы практически не оставляет зарубок на памяти, картины блеклыми тенями проходят мимо, их никто не замечает. Что было по-настоящему памятным со времени дилогии про Данилу Багрова? Оправдание у кино есть: зритель якобы таков, что настоящее искусство ему не требуется. Но так ли это? Неужели должна действовать логика балаганного шута, паяца, дело которого потешать публику? А как же искусство, формирующее нравы, направляющее людей к чему-то лучшему, к свету? Как быть с огромными очередями на выставки Серова или Ван-Гога, или там тоже люди шли за «туфтой»?

Следуя собственной логике, Дюжеву стоило бы предъявить претензии себе, потому что это его зрителю приходится довольствоваться «дешевым и бездарным», всем тем, чем настырно его подчуют, как демьяновой ухой. Пипл схавает – и дорогой билет с особыми привилегиями в кармане. Никакого искусства. Только бизнес и самооправдание.

Рассуждая в эфире латвийской телекомпании о российском зрителе, Дмитрий Дюжев переходит на интонацию Аркадия Велюрова из «Покровских ворот», которого сыграл прекрасный Леонид Броневой. Поэт-куплетист его бы понял и тоже пожаловался на превратности судьбы и неблагодарного зрителя. Хотя между ними есть и принципиальная разница: фильму Михаила Козакова уже 35 лет, и он в той самой кинематографической вечности. Что остается Дмитрию Дюжеву? Сесть в бизнес-класс и улететь, забиться в свой футляр и во всем обвинять неблагодарного зрителя. 

«Это дурное воспитание или малая образованность» - сказал о казусе Дюжева Олег Табаков. Может быть, это и есть объяснение повсеместной «лабуды», а зритель уже давно взыскует многим большего. Больших актеров и большого кинематографа, а не одноразовый продукт быстрого приготовления.

Андрей РУДАЛЁВ