Даже в глухой деревне, в каких-нибудь Нижних Метёлочках, где и народу-то живёт шестнадцать с половиной человек (за полчеловека сойдёт алкаш Николка, который что есть, что нет – невелика разница), даже там наличествует социальная структура: антилигенция, пролетариат и маргинальная личность. Северодвинск – город немаленький, здесь всего больше. Провинциальный истеблишмент, богема, мещане…. Есть и свой андеграунд. Думается, лучшие свои годы он уже пережил (вместе с нами), но и сегодня есть люди, что двигают недвижимое.

Илья Кузубов играл в рок-группе Когти Кецалькоатля (даже я не помню, как это звучало), администрировал ВИА «Корни», звался Директор, но наибольшую известность получил как человек, придумавший и организовавший фестиваль «Тайбола», имеющий международный статус.

У меня есть возможность поговорить с ним, так чего откладывать?

Илья, что для тебя значит фестиваль?
- Фестиваль – это праздник. Да, большое собрание людей. Когда-то в две тысячи девятом году я увидел, что фестивали бывают на природе с генераторами, соответственно можно строить сцены, можно делать звук, свет, можно делать гораздо более интересное решение, чем просто посидеть у костра с гитарой, как раньше я ходил в лес, например, или ездил на черноморское побережье, в горы…. Фестивали - это альтернативное сообщество. Это на короткое время организованная какая-то более приятная модель общественного устройства, где люди гораздо добрее друг другу, более открытые. Когда все присутствующие что-то вкладывают в общее дело, тогда получается, что фестиваль – вроде, как и практика и самоорганизация, и стартап-школа и все на свете… место для самореализации. Ещё для меня это - инструмент воздействия на реальность. Я всю жизнь создавал ту, которой не хватало мне самому, не хватало моим друзьям. Еще для меня фестивали - дань тому региону, который меня вырастил.

Люди, которые приезжают на Тайболу, попадают в позитивную среду, и если у них получается что-то сделать самостоятельно, то они потом делятся этим духом, в хорошем смысле, предпринимательства; заряжаются и очень часто запускают собственные стартапы. Тайбола - это бесконечно такой бульон для того, чтобы новые люди, новые активные люди реализовывались в творчестве.

А ещё фестиваль для меня - это всегда способ собрать людей, которые разъехались отсюда по миру. Это хороший повод собраться вместе, чтобы зарядиться энергией, и с этим ощущением классным пережить долгую и северную темную зиму, потому что очень сложно с годами жить на севере, ты сам уехал, ты меня прекрасно понимаешь. Тяжело восемь месяцев в году в снегу, в этой слякоти, под серым небом жить и радоваться жизни. Поэтому это возможность как раз зарядить батарейки и по-другому даже взглянуть на себя, взглянуть на нашу природу, на нашу культуру. Показать, что русское народное пение и музыка - это не обязательно Калинка-малинка.

Но и у нас есть правила определенные: без алкоголя, без политической, религиозной пропаганды и так далее. В общем, это место свободное от новостной повестки.
Тайбола всегда старается быть организована хорошо. И мне не стыдно за последние два фестиваля, это точно. То есть мы с каждым разом все лучше и лучше делаем свое дело и показываем вообще как надо делать большие культурные проекты, где на девяносто процентов того, что происходит, происходит так, как задумано, и это классно.

Илья, а какой фестиваль ты бы выделил?

- Это сложный вопрос. Каждый фестиваль разный, даже если он проходит на том месте, где он уже когда-то проходил. Всегда разная команда, всегда разные погодные условия …. Бывает сложно. Безумный ветер, огромные волны, мощные Онежские приливы-отливы, холодно, куча проблем, прям куча организационных проблем. Стресс, все переругались, а потом помирились. Но многим гостям из других городов показалось, что это невероятное преодоление - это настоящий русский Север.

Самый первый фестиваль Табола «В ожидании Солнца» в две тысячи двенадцатом году мы поехали строить впятером. Я сказал: «Ребята, мы едем строить, приходите завтра на погрузку досок. На какие-то последние деньги были куплены четыре куба досок, зафрахтован грузовик, и мы отправились на стройку фестиваля. Мы работали по двадцать часов в сутки, спали в самое жаркое время суток, то есть где-то в полдень. И фестиваль выдался невероятным. Или последний фестиваль, который состоялся в две тысячи девятнадцатом году. Кто был там, те не могли поверить в то, что это сделано без огромных ресурсов, без административных рычагов. По-настоящему хороший, бодрый, классный фестиваль. Тогда собралось три тысячи человек, а я считаю, что мы могли принять пять тысяч, наша инфраструктура справилась, наши службы работали, все было отлично. Накопленный опыт помог сделать фестиваль крутым и комфортным, хотя и, как обычно, не все получилось. Мы разобрали этот фест за рекордные три с половиной дня. Я не знаю ни одного в России проекта такого масштаба, который за три с половиной дня на добровольных волонтерских началах мог бы провести демонтаж, ну и строимся мы относительно быстро - за две недели. Многие подобные мероприятия строятся целый месяц.

Я очень многого не помню, потому что нахожусь в стрессе и решаю какие-то технические вопросы. Если честно, для меня это какой-то крест, к которому я себя прибиваю, но за счет того, что я создаю среду, которой не хватает мне самому и многим другим людям, случается какая-то социальная синергия, когда все настолько классно, что и уезжать не хочется. Поэтому мне кажется, фестивали важны, и нужно показывать, что мир добрее, чем кажется, что люди могут быть более открытыми, могут находить точки соприкосновения и взаимодействия.

С две тысячи девятнадцатого года мир катастрофически изменился. Сегодня людям ещё важнее знать, что «мир добрее, чем кажется». Пусть «Тайбола» в этом году получится.

КОНСТАНТИН РЫБИНСКИЙ