– Многие годы в нашей стране ведутся ожесточенные споры между славянофилами и западниками. На чьей вы стороне в этой дискуссии?

– Нужно уяснить элементарную вещь: Россия – не Европа и не Азия, а совершенно особая цивилизация. Ей не надо примыкать к кому-либо, бежать за кем-либо, а надо попросту следовать логике своих национальных интересов. Наша самоидентификация – в нас самих, надо полюбить и познать, как это говорил еще Гоголь, саму Россию. Мы часто мыслим о России, следуя логике банальных противопоставлений: если она не с Европой, то с Китаем, если она в наивной романтической влюбленности не распахнута всему и всем, то ощетинилась и отгородилась «железным занавесом». Не нужно это «или-или». Суть России в ее широте, ее особой цивилизационной воле, которую не стоит сужать, иначе это будет уже не Россия, а пародия на нее, фольклорная деревня.

– Вы согласны с мнением, что «рынок» близок к завершению своего исторического существования? 

– В свое время этот самый «рынок» мы приняли с огромным азартом. Восприняли его за щедрый подарок сказочной щуки, который сам собой управит все наши дела и направит в светлое будущее. На этой печи мы прокатились, она оказалась дикой, кровопускательной, утопичной. Но теперь-то понятно, что этот «подарок судьбы» – лишь механизм глобализации, проявление моноцентричного мира. Впрочем, практически языческая вера в рыночных богов до сих пор еще очень сильна. Так или иначе, но в процессе познания себя нам нужно будет становиться не закрытыми, а автономными от рынка. Но с этим большая беда, ведь в этом процессе неизбежно возникнет необходимость национализации. Готова решить эту проблему нынешняя власть? Вопрос… А без его решения мы так и будем бесконечно проговаривать «сказку про белого бычка»: то ли у России особый путь, то ли она должна двигаться с Европой. То есть, мы будем находиться в полушизофренической ситуации: относительно внешней политики заявлять о собственном голосе, а во внутренней руководствоваться логикой навязанных нам колонизаторских рыночных лекал. Люди будут понимать всю несправедливость существующей системы и по-прежнему не доверять власти. В свое время Владислав Сурков запустил термин «суверенная демократия», но почему бы нам не говорить о суверенном «рынке» или суверенном «совсем не рынке»?..  

– Влияние культуры на экономику будет оставаться важной темой, пока существует российская экономика или пока существует российская культура?

 – Культура – компас, позволяющий ориентироваться во времени, пространстве, в себе. Без нее – лишь хаос вихря, который может поднять в атмосферу все непотребное и высосать соки и энергии из уже существующего. Все это мы и наблюдали в последние двадцать лет. Это привело к тому, что деструктивные силы, распоясавшиеся с развалом Союза, оказались не усмиренными, а лишь притаившимися. Мы видим, как они вновь проявили себя на Украине. Силы распада вновь поднимают голову на территории бывшей империи, чтобы повторить 1991 год, только в худшем изводе. Но мы-то за это время немного изменились, мы уже перестали быть теми непугаными романтиками, которыми были советские граждане, мы кое-что знаем. Мы все больше становимся реалистами. Поэтому – больше реализма! Или нас вновь введут во блуд сладко поющие сирены. 

– Что такое русская культура в вашем понимании (вчера, сегодня, завтра), это же не только матрешки с балалайками?

 – Мне запомнилась фейсбучная запись Дмитрия Ольшанского, который рассуждал о том, что украинцы привыкли думать о себе через призму таких терминов, как сало, горилка, гопак, ну и что там еще… А на самом деле УССР была одним из самых высокотехнологичных кластеров страны. Ну, например, в Николаеве строились авианесущие крейсеры, которые могли делать лишь несколько государств в мире. Но людей сначала загнали в матрицу сала, а потом они и сами приспособились в этой матрице жить. А что в ней можно нового произвести? Лишь иные способы приготовления и использования этого самого сала. Вот отправная точка критиков русской культуры – «матрешка с балалайкой». Иного они попросту не знают и знать не хотят. В их системе мировосприятия этого вполне достаточно. И это свое невежество они с маниакальной настойчивостью транслируют всему миру. У России – тысячелетняя культура, она прямая наследница великих цивилизаций. Но зачем во всем этом разбираться, когда можно одной балалайкой объяснить все?.. 

Для меня русская культура – это объединяющая энергия, проявляющаяся во все века, - противостояние хаосу, распаду, борьба с пустотой. Эта энергия держится на трех столпах: вере, религиозности; просвещении и победе (как не вспомнить об этом в год 70-летия Великой Победы). Россия – покров над миром. Культура, синтезирующая особую броню, которая, как правило, в самые тяжелые, роковые времена принимает на себя главный удар. Она персонифицирована в образах таких святых, как страстотерпцы князья Борис и Глеб, которые после смерти стали во главе небесного воинства, охраняющего Русь. В образе святого Сергия Радонежского, которого можно считать одним из главных основателей русской цивилизации. Ну а если нужен какой-то вещественный образ взамен матрешке, то это будет, конечно же, книга. С самого момента принятия Православия Русь претерпела грандиозную культурную революцию и в одночасье стала одной из самых просвещенных стран Европы. Здесь возник культ книги, который является неотъемлемой частью культуры страны. Если его вычленить, то это уже будет совершенно иная культура – культура бесславных потомков-теней великих отцов. 

– Россию до сих пор заставляют отказаться от своей культуры? Почему? 

– Культуру, как и финансы, пытаются унифицировать. Золото подменили бумажным баксом. Так и в культурной сфере повсюду мерцает блеск фантиков, который силится затмить главное. Не стоит здесь видеть сплошную конспирологию и сети заговоров. Со времен сдачи индейцами своей культуры за побрякушки ничего не изменилось. Этот механизм действует до сих пор. Паразитические культуры не могут существовать без экспансии, это их воздух. Но с другой стороны, возможно, это хорошо, так как создает противодействие. Нельзя быть толерантной сомнамбулой, необходимо находиться в состоянии противоборства, борения, защиты своего. Чувствовать вызовы и отвечать на них. Иначе мы попросту повиснем в безвоздушном пространстве, как романтический герой. Жизнь – это не прекраснодушный сон, а борьба, только в ней мы чего-то стоим. Но и не стоит постоянно ощущать себя в окружении вражеской тьмы. Чаще тьма в нас самих, когда мы ничего не хотим видеть и знать кроме матрешек и балалаек. Тогда и происходит главное форматирование культуры. 

– Культура более устойчивая вещь, чем, скажем, государственность? 

– Возможно. Есть такие понятия, как инстинкт веры, культурная память – своеобразная неваляшка, которая рано или поздно встанет на ноги. Главное самим ее не растоптать. Но культура рано или поздно начнет рассыпаться без государственности – ее оправы. Здесь, конечно, не стоит обольщаться. В конце 80-х, в 90-е годы прошлого века мы наблюдали, как отечественная культура была практически вывернута наизнанку. Происходила мощная девальвация всей традиционной системы ценностей. Еще немного, и этот процесс мог бы стать необратимым.

 – В СССР культура труда (физического, умственного) была важнейшей частью общенациональной культуры. А что сейчас?

 – Несколько дней назад мой товарищ, который уже лет двадцать живет в Израиле, прислал мне несколько ссылок и сопроводил их фразой: «Наконец-то страна перестает болтать и философствовать».  На новостных сайтах по ссылкам говорилось, что за последнее время в России увеличилось число поступающих в техникумы, что растет количество вакансий на рабочие специальности. «Только надо, чтобы русские девушки не подвели – переключили внимание с вороватых «удачников» на сварщиков и станочников», – добавил мой товарищ. Нужно возродить культ труда. Поднять статус рабочих людей и тех, кого сейчас принято полупрезрительно метить словом «бюджетники». Тогда у нас вновь появится именно народная интеллигенция, тогда перестанет звучать стон о том, что люди перестали читать. Тогда взамен тонкому культурному слою немногих, чрезвычайно подверженному подменам, будет постепенно возникать большой пласт патриотической, укорененной интеллигенции. Но надо понимать, что это процесс, сходный с переделом собственности, ведь культура у нас в свое время тоже была практически приватизирована. Многие так это и мыслят, и это мышление придется менять. 

– Говорят, мы прекрасно делаем то, что сложно и не монотонно, штучный продукт. Конвейерная работа не для нас, причем мы видим это на протяжении многих лет практически во всех сферах жизни. Почему так происходит?

– Не думаю, что это объективно так. Наш человек способен на все, только не надо его помещать в рамки. Любовь русского народа к пословицам и поговоркам имеет и обратную сторону. Человек набирает в свой багаж емкие фразы, которые, казалось бы, многое объясняют, но эти максимы часто становятся штампами, форматирующими сознание, загоняющими его в тупики: ленив и не любопытен, не любит работать и прочее. Следует вымести из сознания весь этот пыльный хлам - побочный продукт наших рефлексий. У писателя Федора Абрамова есть рассказ «Сказание о великом коммунаре». Его герой Сила Игнатьевич ежедневно на протяжении сорока лет совершал монотонную и на первый взгляд бесперспективную работу – лопатой осушал болото, через которое шел холод и уничтожал урожай. Все его принимали за чокнутого, но он в итоге совершил чудо – «север от деревни отогнал», установил преграду на пути смертоносной силы. Наш человек способен и на революционный прорыв в создании нового, и на монотонную работу, только он должен знать цель, он должен быть горд, и у него должно быть мощное, не ущемленное самосознание. Он должен понимать, что возможно все, в том числе и чудо. И возможность этого чуда в его руках.

– Как вы оцениваете общий культурный уровень граждан России? 

– Общий культурный уровень сейчас – не данность, а процесс. Человек находится в состоянии пробуждения. Разрозненное,  хаотизированное тело страны медленно срастается в общность. В последние четверть века в России у человека не было настоящего дела, и он растрачивал себя в погоне за миражами. Сейчас это дело возвращается. С его возвращением будет повышаться и общий культурный уровень. По крайней мере, я на это надеюсь.

– Почему государство – сверхценность русской культуры, почему носитель русской культуры ощущает себя отдельной личностью лишь постольку, поскольку является частью страны и государства, ваше мнение? 

– Еще для древнерусской культуры была характерна оппозиция «часть-целое». Пребывание вне целого, вне общности – это греховное состояние, чрезвычайно подверженное искушениям и соблазнам. В то же время государство здесь воспринималось в качестве особой проекции царствия небесного, поэтому к нему всегда предъявлялись повышенные требования и особый счет. Отсюда и тот самый русский бунт, возникающий, когда народ осознает неправедность государства. Сейчас подозрительное отношение к власти начинает постепенно преодолеваться. В свое время оно было совершенно оправдано и вызвано предательством власти, той самой революцией верхов, которая обрушилась на страну в конце 80-х. Но положение очень шаткое, как только люди в очередной раз почувствуют обман и увидят неправедность, они вновь отвернутся и тогда повторение катастрофы распада неминуемо.

– Государство – это единственная форма существования русского народа? 

– На мой взгляд, да. Государство, культура, существование – все это здесь неразрывно связано. Без такого объединяющего начала, как государство, начинается бесцельное шатание, впадение в односторонности, вырождение в сектантство. В свое время была запущена вирусная мысль о том, что русский человек не способен к государственному строительству. Однако сама реальность – живое тело гигантской и прекрасной страны – доказательство обратного. Недавно был на Соловках и в музее видел карту походов и освоения северных земель. Тогда подумалось, что вот она настоящая русская идея – в этих путях – кровеносных сосудах, которые несли просвещение, веру и государственность. 

– Как сделать так, чтобы народ не принимал участия в управлении государством, но при этом был доволен жизнью в нем? Или этого не нужно делать? 

– Народ, даже не принимая участия в управлении, должен ощущать свою включенность в государственное строительство. Выплюнуть эту кость: «от меня ничего не зависит». И это вовсе не должно быть привязано к выборному календарю. Элементарно, любая жалоба, призыв, просьба о помощи или, наоборот, предложение должны быть услышаны, также должна быть четкая система реагирования на критику в СМИ. Нужно расприватизировать культуру, вернуть ее в массы. Создать мощный слой патриотической народной интеллигенции среди инженеров, учителей, военных, врачей, священнослужителей, рабочих, ученых. Он и будет управлять государством. А с другой стороны, можно вновь позвать на помощь волшебную щуку, и пойдет все само собой. Каждый начнет кататься на своей печи и в свою сторону. Ведь по отношению к этой щуке ни от кого ничего не зависит и никто никому не должен. Идиллия, лафа... Только в такой версии будущего нет и не будет.