Тогда ситуация разрешилась достаточно легко: экипаж его скрутил, а в Калининграде Кузнецов был передан сотрудникам милиции. 

Более экстремальной была ситуация 4 марта того же года: Ан-24РВ (СССР-46614) с 26 людьми на борту выполнял рейс Архангельск—Котлас—Ленинград. Вскоре после вылета из Котласа вооружённый противотанковой миной пассажир Дубовцев потребовал следовать в Швецию. После посадки в Ленинграде для дозаправки угонщик отпустил пассажиров, но отказался сдаваться. Через некоторое время на борту прогремел взрыв, в результате которого преступник получил тяжёлые ранения и вскоре скончался; самолёт был восстановлен.

Северодвинский угонщик не был вооружен, он продемонстрировал экипажу пластмассовую коробку, которая служила для хранения пуговиц, сказав, что там бомба. Не поверили. Его связали и поместили в багажный отсек. Пассажиры даже не подозревали о происходящем, парень вел переговоры с экипажем в служебном помещении перед кабиной экипажа.

Ему было всего 17 лет (18 лет должно было исполниться 1 мая), невысокий, щуплый.

Его поступок объясняли игрой в приключения, привлекательностью Запада, а также нежеланием идти в армию (вот-вот должны была прийти повестка).

После 9 класса попробовал учиться в Архангельской мореходке, но быстро бросил, затем устроился рабочим-геодезистом в строительное управление № 5. О нем высказывались как о домашнем мальчике, скрытном, любящем читать и интересующимся политикой. Говорили, что на террориста он был совсем не похож. Жил с матерью, у него были два старших брата и сестра. О дальнейшей судьбе Алексея информацию найти не удалось.