Страстное. Дмитрий Быков.

Вышло так, что на Страстной неделе лопаются всюду гнойники — те, что откровенно перезрели, но вскрывать их было не с руки. В этом мире, грязном и весеннем, нашем и не нашем, словно Крым, — пахнет не Христовым воскресеньем, а скорей Пришествием вторым. Дальнобоев давят в Дагестане, чтобы не выделывались впредь; Сафронков размахивал устами, требуя в глаза ему смотреть; слышатся истерики мужчинов, всюду интонации дворов — на Донбасс нацелился Турчинов, катит на Турчинова Лавров, Лешу Н. пугает Елисеев, — мол, бери слова свои назад! — а уж «Новой» за чеченских геев вообще возмездием грозят. Так пугают «Новую газету», вечную занозу, волчью сыть, — что и мне, невинному поэту, хочется убежища просить.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Заявление «Новой газеты» в связи с открытыми угрозами, прозвучавшими в адрес редакции из Чечни.

Что ж, Чечне не писаны законы, как и полагает большинство? Может, и российские погоны там не впечатляют никого? Извинений требует Умаров. Извиняться в «Новой» не хотят. Темою ночных моих кошмаров сделался возможный результат: то ль Кадыров «Новую» возглавит, чтобы там порядок наводил, то ль в Чечню Муратова поставят, чтобы он ее освободил… Но другой герой выходит к рампе с томагавком маленьким таким, — безусловно, это я о Трампе, и читатель чует рифму «Ким». Ким Чен Ын, законный вождь Кореи, бешеный, хотя и молодой, — тут уже и грозненские геи кажутся не главною бедой. Есть у Кима ядерная бомба, чем гордится весь его народ: тут уже и рифма «гекатомба» просится — и, кажется, не врет. Для земли прогноз такой хороший, что уложат четверть или треть — и борьбу Усманова с Алешей можем мы уже не досмотреть. Кажется, что слово «Надоело», милое для русского стиха, — это Божье слово, Божье дело, а не просто лозунг МБХ.

Это и внушает мне тревогу, с неким облегченьем наряду, — чувствую, что надоело Богу. Больше, чем в семнадцатом году. Мы не стоим творческих усилий. Здесь грядет потоп, а не дуэль. Мир тогда отделался Россией, а теперь он в целом надоел.
Так что жги, Господь, отбрось опаску, как-то стало некого беречь, ну а то, что это все на Пасху, — сказано же нам: не мир, но меч…

Но хотя все это по заслугам — и простым пигмеям, и властям, — мир опять отделался испугом, судя по последним новостям. Усмиряют буйных олигархов, и Чечня притихла до поры; вместо тысяч злобных томагавков Трамп послал воздушные шары; Мальцеву дают пятнадцать суток… Все, кто здесь затеяли бардак, дружно заявляют, кроме шуток: «Вы нас просто поняли не так». Вот и весь итог Страстной недели, и ликует ангельская рать…

Видно, мы настолько надоели, что и рук не хочется марать.

Смотришь на весь этот фарс, и возникает вопрос - а кто из них верит в бога? Ответ один - никто... Но при всем этом, с гордым видом ходят в церковь, поздравляют друг друга с воскрешением того, в кого не верят и отрицают его существование. confused А церковь, давно уже превратилась из служителей божьих в мощьную коммерческую корпорацию. rolleyes

takamisakari,зело!Стихи,связан ные с осмыслением религиозного страха смерти,очень раскрывает талант поэтов...
" На полях черно и плоско,
Вновь я Божий и ничей!
Завтра Пасха, запах воска,
Запах теплый куличей..."

Ворота храма вековые,
Чуть покосившийся придел,
Крещусь. Аллеи боковые,
Холмы могил. Крест обомшел…

Крыльцо высокое. Ступени,
Дубовая, в оковах дверь.
Не знаю, верю я, не верю,
Не разобрать это теперь…

Смущаясь захожу, крещуся,
Врата святые предо мной,
Старушек сереньких страшуся,
Косые взгляды. Я не свой…

Голгофы крест, а там пророки,
Шагаю. Эхо в тишине,
Иконы древние в киоте,
Как тут молиться надо мне??

Храм не чужой, меня крестили,
И сына сам я здесь крестил,
Но быть своим я тут не в силе…
Молиться тоже нету сил…

Свечу поставлю. Как не спутать,
За Здравие иль за Покой?
Гудит с укором церкви утварь:
«Не свой, не свой, не свой, не свой…»

Крещусь. В уныньи отступаю.
Нет не найти мне здесь себя.
Священник, голова седая,
С укором смотрит на меня….

Не поверю, чтобы Орлов или Годзиш воспитывались с верой в бога, чушь, конечно, вернее действуют так, если более высокие начальники замолились, значит и нам надо.

Думаю, что духовная вера в бога и христианские проповеди по-настоящему могут воспитываться только с измальства, а все остальные приходы к богу, в 30, 40, а тем более, в 50 лет и старше, либо из разряда психических расстройств либо банальное лицемерие и цинизм, что мы и наблюдаем у разного рода начальников от власти.

Вот моя бабушка, простая женщина, верила в бога потихоньку при мне в 70-е и 80-е годы прошлого века и никакие мои насмешки, а тем более, официальная позиция власти, не могли свернуть ее с этой веры, пока она не умерла в 1991 году в возрасте 86 лет.

Реаниматологи Пасху справляют не только как религиозный праздник, но и как профессиональный.