О том, что сегодня будет зачитан приговор  по громкому и неоднозначному делу БК узнало за пару часов до начала судебного заседания. Корреспондент тут же позвонил помощнику судьи, чтобы уведомить о своих намерениях присутствовать на заседании и вести видеосъемку. Это обычная практика во всех судах, где не нарушают права журналистов, например, в Северодвинском городском суде или в облсуде. Помощник выслушала журналиста и заявила, что надо писать заявление, чем огорошила нашего сотрудника. Мало того, она долго выясняла, где собираемся вести видеосъемку: только лишь в зале заседания или еще в коридорах суда. Если вне зала, то надо писать еще одно заявление. Дальше, видимо, она собиралась уточнить в коридоре какого этажа или на каком лестничном пролете планируется съемка. Наверное, тогда необходимо было бы писать еще одно заявление. По каждому пункту по заявлению.

Ошарашенный корреспондент заявил: сколько не бывал в судах, но с такими нравами не сталкивался. Везде достаточно уведомительного звонка, а после это ходатайство рассматривается в начале судебного заседания. Поэтому и сейчас он попросил уведомить судью.

Помощник также уточнил, что заявление или заявления можно отправить факсом. Но куда, по какой форме на стала распространяться. Где бы найти этот факс?..

Оказалось, что в этом суде выпустили какой-то внутренний документ, по которому в подобных случаях необходимо писать заявления. Бюрократическое ноу-хау. Контора пишет. Корреспондент БК, все-таки решил, что здравый смысл восторжествует и отправился на заседание, чтобы предать его гласности.

Но не тут-то было: в самом начале заседания судья Усов с ходу прервал журналиста и без каких было объяснение запретил видеосъемку. Вопрос: «на каком основании?» был проигнорирован. Судья снизошел только после перерыва . Сказал, дескать, не было ходатайства. Но как же не было, если предупреждали, если на заседании слово сказать не дал? Бред и дикость взбесившихся судейских…

Чтобы узнать, что такое в понимании представителей Октябрьского районного суда ходатайство, журналист БК после судебного заседания заглянул в приемную судьи. Корреспондент попросил форму этого чудесного ходатайства, чтобы на всю жизнь заучить ее и писать эти ходатайства регулярно и много. Но все тот же помощник судьи ответила, что «разъяснений не даем» и промямлила что-то в духе: «у нас все пишут заявления и никто не возмущается». А вот БК возмущается наглостью и хамством.

Крючкотворы от суда напридумывали массу бюрократических ограничения для СМИ. Ведь, мало того, что требуют писать, но еще могут и не удовлетворить.

Но это, надо понимать, только начало. После начнут требовать писать заявление на право нахождения в помещении суда, на сдачу одежды в гардероб, на использование лестничного марша, чтобы подняться на этаж, заявление на посещение уборной и на разговоры вслух, прошение на право обратиться к судье и для разрешения присесть на стул в коридоре. Заявление на право написать заявление. Требуйте, господин Усов. Требуйте новых и новых заявлений, чтобы воздух от бумаг трещал. Больше бумаг хороших и разных.

Дикость. Люди привыкают к подобной дикости и сумасбродству отдельных. БК не готово с чем-то подобным мириться. А сегодняшний инцидент расценивает не иначе как хамство и препятствие к работе СМИ. Господин Усов, мы понимаем, что бюрократия и бумажки – это ваше все, но есть же и какие-то разумные пределы.

БК рассматривает возможность устроить регулярный хадж своих сотрудников на заседания Октябрьского районного суда, чтобы добиться соблюдения прав журналистов без всяческих пошлых бюрократических формальностей.