РОМАН: - Захар, в эссе «Отец Эдуард и деда Саша на фоне космоса» Вы заявляете, что поскольку «лучше Шолохова и Набокова не напишешь», то и пытаться нет смысла, после Леонова всё «вычерпано до дна». А раз так, то можно позволить себе писать плохо. И даже предсказываете появление писателей «нового толка», которые будут следовать этому принципу. Мне эта позиция представляется слабой, и даже вредной как раз для начинающих авторов. Теперь в ответ на упреки в бедности языка и стилистической беспомощности они будут заявлять: у нас «другой отсчет, иные правила».
З.П. - Роман, я писал не о том, что теперь можно писать плохо. Я писал о том, что невозможно – или почти невозможно - пользоваться классическим словарём, классической речью. Это разные вещи.
И приводил в пример так или иначе отринувших классический словарь Лимонова и Проханова, которых, между тем, «в бедности языка» и в «стилистической беспомощности» никак не обвинишь.
Другой вопрос, что они – вот именно Лимонов и Проханов – в последних вещах позволяют себе писать поспешно, даже грязно. Но и по этому поводу я никакой радости не высказывал.
Короче, внимательнее: «раз так, то можно позволить себе писать плохо» сказали вы, а не я.
Писать надо хорошо, читать надо много, никакие оправдания дурной прозы именами Набокова, Леонова и Шолохова не принимаются.
РОМАН: - В своем блоге Вы как-то написали, что наши старые рокеры - БГ, Майк, Цой - были слабо начитаны в области русской поэзии и литературы. Интересно на чем основывается это утверждение? Если на том факте, что в их текстах немного цитат, реминисценций и аллюзий из русской классики, то у меня встречный вопрос: а должны ли тексты рок-музыкантов их содержать? Ведь это особого рода словесное искусство, подходить к нему с критериями поэзии академической абсурдно. Не случайно А.К. Троицкий всегда ратовал за естественность и простоту рок-текстов.
З.П. - Роман, вы уже второй раз пытаетесь ответить за меня. Тексты рокеров, равно как и все остальные тексты на земле, не обязаны содержать цитаты и реминисценции.
Во-первых, о том, что наши рок-легенды мало читали – говорили в разное время они сами – и БГ, и Кинчев, и прочие.
С лениградскими рокерами (вернее, с их музыкой и со всем, что с этим связано) я прожил огромное количество времени, реальную половину своей жизни. Я прочёл по тысче интервью каждого из них, я знаю сотни устных и письменных свидетельств об их жизни (и в том числе о круге чтения). Никаких доказательств внимательного, въедливого знакомства всех их, скажем, с Серебряным веком или с современной поэзией мной не обнаружено.
Во-вторых, хотите - верьте, хотите - нет, минимальный уровень их интереса к русской поэзии осязаем, слышен, виден по их собственным текстам. И я даже не считаю это каким-то серьёзным недостатком – у них другая эстетика, другая культура, почва другая. Просто не надо делать из того же Кинчева великого русского поэта или знатока русской поэзии – он ни первое, ни второе, и сам прекрасно это знает.
РОМАН: - Еще давно хотел спросить, как Вам удается сочетать любовь к Набокову (или Газданову) и Леонову - писателям, занимающим полярные эстетические позиции?
З.П. - Это великая русская литература, эстетические позиции тут не причём. Думаете, что у Достоевского с Толстым схожие эстетические позиции? Или у Пушкина, скажем, с Радищевым? Или у Есенина с Маяковским?
Потом, даже если о названных вами говорить, я не чувствую смертельной несовместимости Леонова и Набокова. Ну, жил один в Советской России, а другой за её пределами. Через сто лет это не будет столь важно, как то было в 1989 году. Другие вещи будут куда важнее: собственно плотность текста, отношение автора не к советскому проекту, а к будущему человека и человечества, к Богу, наконец. По этим параметрам их можно будет сравнивать, а не по другим, зачастую весьма надуманным.
ЛЮБОПЫТНЫЙ: - Захар, какой бы ты диагноз поставил современной литературе? и вообще стоит ли ее читать или лучше остаться с проверенной классикой?
З.П. - Литература в нормальном состоянии, в том числе и потому, что раз в пять-десять лет появляются новые классические тексты.
За последние несколько лет – если брать в расчёт только моих плюс-минус ровесников! – я прочёл добрую дюжину замечательных текстов.
Загибайте пальцы: «Каменный мост» (а также «Бабаев» и даже, пожалуй, «Крысобой») Александра Терехова. «Блудо и МУДО» и «Золото бунта» Алексея Иванова. «Оправдание» и чуть в меньшей степени «Орфография» Дмитрия Быкова. «Ура!» и несколько шедевральных рассказов Сергея Шаргунова. «Елтышевы» и «Конец сезона» Романа Сенчина. «Сажайте и вырастет» (и несколько страниц из других романов) Андрея Рубанова. «Я чеченец!» (и, опять же, несколько страниц из других романов) Германа Садулаева. «Аномалия Камлаева» Сергея Самсонова. Почти вся проза Димы Данилова… Всех и не вспомню сейчас.
Это я ещё не назвал взрослых мастеров, в лице того же Лимонова, того же Проханова, или состоявшихся классиков, дай им Бог здоровья, - Распутина, Белова, Бондарева.
А Владимир Маканин? Андрей Битов? Леонид Юзефович?
А Михаил Шишкин, или Александр Иличевский, или Ольга Славникова – которые работают, пожалуй, в не самой близкой мне эстетике – но они такие мастера, что… Слов нет – туши свет.
А писатели из провинции – знаете, сколько там одарённых людей? Гражданский литературный форум (http://glfr.ru/), сопредседателем которого я являюсь, пытается собрать их воедино – и тут тоже есть на что порадоваться: мне вот мой земляк по липецкой ветви моей родни – Александр Титов – очень мил и люб.
Ну и так далее. Только что премию «Дебют» получили Гулла Хирачев (который на самом деле - критик Алиса Ганиева) и Полина Клюкина – обратите внимание на обеих, я думаю, там красивые цветы распустятся скоро, в их прозе.
И я даже не начинаю разговор о поэзии – в этих шахтах целые залежи чудодейственных текстов.
ИГОРЬ: - С какой книги, на ваш взгляд, нужно начинать знакомство с вашим творчеством?
З.П. - «Санькя», «Патологии, «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой». С любой из них. Приятного чтения.
ОЛЬГА: - Вы много раз говорили, что верите в Бога. Вы спонтанно верите или ходите в церковь, исповедуетесь и причащаетесь?
З.П. - Хожу в церковь, потом верю «спонтанно»…
ОЛЬГА: - Когда выйдет в виде книги биография Леонида Леонова? В разное время ее анонсировали на август, на сентябрь... И вот на дворе декабрь.
З.П. - Тут уже не моя вина, книгу я сдал в августе. Сейчас она верстается. В январе должна выйти. Спасибо!
СЕРГЕЙ: Насколько удачна была поездка в Архангельск в плане работы над биографией Леонова? Смогли ли вы что-то новое откопать?
З.П. - Да, мне очень помогли мои друзья Андрей Рудалёв (отличный, кстати, критик) и Эд, приютившие меня. Отдельная благодарность Ольге Ивановне Корнеевой, возглавляющей Государственный архив Архангельской области - она любезно предоставила мне неизвестные ранее документы о пребывании Леоновых в Архангельске. Это, что называется, бомба. Такого о писателе Леонове ещё никто не знал…
СЕМЁН:- Захар! У Вас в "Санькя" есть герой родом из Северодвинска. Кто-то из реальных людей подтолкнул на рождение литературного пацана из нашего города? Или выбор города случаен?
З.П. - Уже и не вспомню этот момент, честно говоря. Книжка была написана пять лет назад. Точно, что я встречал в одной запрещённой партии буйных парней из Архангельска и Мурманска… и из Северодвинска, да, тоже были.
ЕЛЕНА: - Захар, день добрый. сегодня прочитала ваше высказывание: "Я отвечаю за базар, – сказал брутальный, веселый Захар Прилепин. – У меня, например, действительно есть брат, который отсидел в тюрьме за 40 ограблений, 12 из которых были доказаны. Я помню, например, как мы однажды ограбили квартиру… Короче говоря, я писателем стал случайно, должен бы сейчас другим заниматься и в другом месте находиться". Неужели подобный опыт нужен писатель? и если бы не случайность, то кем бы вы стали?
З.П. - Да нет, это как раз случайность. Посадить могли, конечно, но вообще в криминал меня никогда не тянуло. И даже, наоборот, если бы не кризис 1998 года – я бы до сих пор работал в ОМОНе. Мне там было очень хорошо и по душе.
Опыт писателю нужен обязательно. Любой. Опыт работы дворником, вахтёром, продавцом пиццы, таксистом – кем угодно. Не обязательно тюремный или военный – любой. Иначе знание о мире и о людях будет книжное и чужое. С чужим знанием литературу не делают – только со своим.
|