ГОСТЬ 1: - Как считаете, сможет ли литература вернуть свои позиции в обществе, ведь в той же школе она все больше скатывается к факультативному предмету? Зачем она вообще нужна в нашем прагматичном мире?
А.В. - Уважаемый гость! Сможет, если мы приложим к этому усилия. Но честно говоря, мне с трудом в это верится, потому что я не вижу заинтересованности ни со стороны власти, ни со стороны общества. Все попытки достучаться до первой оканчиваются ничем. Я и на встрече с Путиным спрашивал его о преподавании литературы в школе - ответа не получил. Впечатление такое, что за нас уже все решили: русская литература, которую даже большевики не посмели тронуть, действительно становится факультативом. Но ведь и общество реформу образования скушало. Хотя по большому счету выходить на Болотную площадь или проспект Сахарова надо было тогда. Цена этого вопроса куда как выше, чем результаты голосования в Думу. А что касается прагматичности нашего мира… Видите ли, если бы он был прагматичным и только, в нем не было бы ни катастроф, ни социальных взрывов, ни революций. Однако они происходят, в том числе и потому, что человек – существо иррациональное. И у него есть такая непрагматичная штука, как сердце, из которого выходят помыслы и злые, и добрые. Русская классическая литература таким образом устроена, что обращена к помыслам добрым. А если ее убрать, то образовавшуюся пустоту заполнят чувства иной природы. И если бы власть относилась к этой проблеме действительно прагматично и разумно, то поняла бы, что гуманистическое, образованное, милосердное общество эффективней, чем дегуманизированное, понимающее лишь язык силы. Или литература, или ОМОН. Они выбрали второе. А мы это приняли.
ГОСТЬ 1: - Есть ли сейчас в нашей литературе откровенно "дутые" величины, и кто их раздувает?
А.В. - Сами себя и раздувают, но я не стал бы преувеличивать масштаб этой проблемы. Раздувай ни раздувай, много не раздуешь. Можно подкупить критику, но невозможно обмануть читателя. Вот есть в литературной Москве некто Александр Потемкин. Богатый человек, который вообразил себя великим писателем и занялся самиздатом. В том смысле, что создал издательство, которое его же и издает. И чего он только ни делал, чтобы себя и свои романы раскрутить, каких только критиков ни покупал, где только ни печатали про него хвалебные статьи и как ни рекламировали, сколько денег он ни давал, чтоб общаться с настоящими писателями. И что? А ничего у него не вышло. Так и остался мещанином во дворянстве.
ГОСТЬ 1: - Как Вам недавнее общение Путина с народом? Спасибо.
А.В. - Я ожидал большего.
ГОСТЬ 1: - Каким будет конец света? Можно составить его писательский проект?
А.В. - См. Евангелие от Матфея: «О дне же том и часе никто не знает…»
ГОСТЬ 1: - Кому из современных политиков симпатизируете?
А.В. - По большому счету никому. Если вас интересует, за кого я голосовал на выборах, то просто перечеркнул бюллетень. Говорят, это неправильно, потому что мой голос достался «Единой России», но я сделал единственное, на что поднялась рука. А вообще чисто по-человечески, по картинке мне симпатичен Дмитрий Козак. Его лицо вызывает доверие, хоть он и член путинской команды. Но беда в том, что как бы мы ни устали от Путина (а он, думаю, не меньше от нас), в России нет ни одного оппозиционного политика, за которым можно пойти.
ГОСТЬ 1: - Какие последствия принесет смерть Ким Чер Ира? Вы хотели бы написать его биографию?
А.В. - Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо знать ситуацию в Северной Корее. Я ее не знаю. То же самое относится и к возможности написать биографию ее лидера. А вот прочитать такую книгу, написанную сведущим человеком, было бы любопытно.
ГОСТЬ 1: - Ходили ли вы на встречи президента/премьера с писателями, есть ли в них смысл. Если бы пошли, то какой вопрос задали бы?
А.В. - Да, я уже говорил выше, что был однажды на встрече с премьер-министром и задал ему вопрос о преподавании литературы в школе. Если бы позвали еще раз, спросил бы то же самое…
VARVARA: - "Современную прозу возглавили женщины, пишущие детективы. Это несерьезно. Они ведут себя с читателями, как с мужьями: им важнее не понять его, а создать ему настроение." Меня эта фраза Ф. Искандера слегка покоробила. А Вы как писатель - мужчина с ним согласны и если да, то почему? И если нет, то кто из женщин прозаиков Вам нравится?
А.В. - Дорогая Варвара! Нравятся многие. Майя Кучерская, Светлана Василенко, Ирина Полянская (к сожалению, рано умершая), Наталья Ключарева, Людмила Петрушевская, Олеся Николаева (она же и замечательный поэт), Дина Рубина, некоторые вещи Людмилы Улицкой. Что касается мнения Фазиля Искандера, то я понимаю его слова так: современный читатель отвернулся от той литературы, которую мы привыкли называть высокой, серьезной. Он ищет в литературе иное. Женщины (они же сегодня и читатели) это иное лучше чувствует. Они, если хотите, читателя ублажают, в то время как традиционно русский писатель его тревожил, мучал, взывал к совести. По-человечески писательская ревность Искандера мне понятна, но разделить ее полностью не могу, понимая, что, во-первых, есть вещи неминуемые, а, во-вторых, переделать читателя мы все равно не сможем. Что же касается женского присутствия в литературе… Я работаю в Литературном институте, веду семинар прозы. В моем семинаре из 20 человек только трое мужчин. И так почти во всех семинарах. Вот и считайте, какой будет вскоре русская литература.
VARVARA: - Кто формирует Ваш мир? Расскажите о друзьях, любимых книгах, любимой музыке. Кто из современников Вас вдохновляет или нет таких?
А.В. - Не знаю, Варвара, кто сейчас формирует. В детстве, в юности - люди, которые меня окружали. И сверстники, и люди старшего поколения. У меня была удивительная бабушка Мария Анемподистовна Мясоедова, без которой я не то что писателем, а и человеком не стал бы. Отец, мать, сестра. Дед по прозвищу Сед-дед Мясоед. Дядья. Потом преподаватели в университете. Удивительные были люди! Друзья очень много значат. Но с годами, мне кажется, зависимость от внешнего мира проходит, и человек больше живет привычкой, чем новизной. Друзья – все старые, новых нет и вряд ли уже будут. Любимых книг так много, что лучше не начинать перечислять, но главные из них уже прочитаны. Музыка… я, к сожалению, не меломан. Чаще слушаю в машине разговорные станции типа «Эха Москвы», а если музыку – то «Битлз». А кто из современников вдохновляет? Знаете, я счастлив тем, что был знаком, хоть и немного, с такими замечательными писателями, как Солженицын, Астафьев или совсем недавно ушедший от нас Леонид Иванович Бородин. А из ныне живущих – Распутин, Белов, Екимов, Маканин, Киреев, Юзефович, Евгений Попов, Михаил Кураев, Александр Кабаков, Валентин Курбатов, Гарри Гордон. Более молодые – Павел Басинский, Владислав Отрошенко, Олег Павлов, Михаил Тарковский, Александр Яковлев, Андрей Волос, Андрей Дмитриев, Антон Уткин, Александр Сегень, Михаил Попов, Александр Кузнецов-Тулянин, Захар Прилепин, Сергей Шаргунов. Все эти люди не то чтобы напрямую вдохновляют, но это так здорово, что они есть и мы иногда встречаемся, выпиваем или куда-нибудь ездим.
А вдохновляют, наверное, больше всего читатели. Вот Вы, например.
НЕПОГОДЬЕВ С Р: - Только что умер Вацлав Гавел. Как Вы примерили бы на себя такую его мысль: "В недемократических условиях слово получает куда большую силу, чем целая армия избирателей или солдат. Но мы никогда не знаем, насколько правдиво слово, которое влияет на реальность."?
А.В. - Мне трудно примерять на себя чужую мысль, кто бы ее ни высказывал. Но если господин Гавел, к которому я отношусь с глубочайшим уважением и скорблю о его кончине, прав по крайней мере в первой части своего высказывания, то получается, что мы живем в сверхдемократичной стране, ибо у нас слово значит куда как меньше, чем даже взвод солдат. А что касается второй его мысли, то похожее уже было высказано Тютчевым: «Нам не дано предугадать…»
НЕПОГОДЬЕВ С Р: - И еще из Гавела: "Эра президента Путина принесла новый тип диктатуры, опасный уже одной своей незаметной формой. Удивительно, как в нем сочетаются худшие черты коммунизма и капитализма. Проще говоря, к власти пришла шайка кагэбэшников и мафиози. К тому же это люди, наученные недавним прошлым, поэтому многое они уже не делают так открыто, как было принято при Брежневе." Не кажется ли Вам, что последние события и его высказывания это подтверждают?
А.В. - Я не отношу себя ни к поклонникам, ни к противникам так называемого путинского режима, но мысль Гавела представляется мне несколько упрощенной. Из нее вытекает, что шайка кагебешников и мафиози захватила власть в государстве, где до этого царили мир и благоденствие. Но ведь мы знаем, что это не так! Как ни ругай Путина, нулевые годы принесли России относительное облегчение и передышку по сравнению с девяностыми. И потом, откуда в стране, где целые десятилетия истребляли собственный народ и происходил отрицательный отбор, в стране, где последовательно правили клинические палачи, идиоты или бездельники, говоруны, демагоги, хулиганы и пьяницы – откуда в ней возьмется вдруг свой Рузвельт или Де Голль? Скажите спасибо и за Путина. Другое дело – непонятно, что ждет нас дальше.
ГОСТЬ 1: - Вы бы стали голосовать за Эдуарда Лимонова на президентских выборах? И вообще нужен ли писатель во власти?
А.В. - Нет, за Лимонова не стал бы. И не думаю, что в России писатель мог бы сделаться государственным деятелем.
ГОСТЬ 1: - Как писательское сообщество отреагировало на митинг на Болотной? Принимают ли наши "властители дум" участие в подобных акциях?
А.В. - По-разному? Мой хороший знакомый, один довольно известный критик и писатель в ответ на предложение встретиться 10 декабря на Болотной площади написал мне: зачем туда ходить, сиди и пиши дома свои романы. Что касается меня… Знаете, я многим оскорблен и раздражен из того, что происходит в нашем Отечестве (особенно тем, как была бездарно срежиссирована передача власти от Медведева к Путину на съезде «Единой России» в Лужниках), но когда я гляжу на лица или слушаю речи наших оппозиционеров, мне вспоминается одно место из «Чевенгура»: «Где есть масса людей, там сейчас же является вождь. Масса посредством вождя страхует свои тщетные надежды, а вождь извлекает из массы необходимое. Тормозная площадка вагона, где уместилось человек двадцать, признала своим вождем того человека, который втиснул всех на площадку, чтобы влезть на нее самому. Этот вождь ничего не знал, но обо всем сообщал. Поэтому люди ему верили…»
Вот диагноз того, что происходит сегодня в России, только замените тормозную площадку вагона Болотной площадью в Москве. А вообще в этом вопросе мне очень близка позиция Патриарха, которую он изложил двух своих проповедях, прочитанных соответственно 17 и 18 декабря. Они есть в сети – если интересно, найдите и вы увидите взгляд очень умного, глубокого, независимого человека.
ГОСТЬ 1: - Чем продиктовано, на ваш взгляд, возвращение Алексея Толстого в Россию и "служение" советам. Графа просто купили, или он увидел в происходящих в стране событиях большой смысл?
А.В. - Добрый гость! Спасибо за Вашу алексей-толстовскую активность. Я достаточно подробно написал о причинах возвращения «красного графа» в Россию в своей книге о нем. Если говорить коротко, здесь было и то, и другое. И второго, пожалуй, больше.
Василий АВЧЕНКО: - Алексей, чью ещё биографию вам было бы интересно написать?
А.В. - Василий, дорогой! После Платонова не хочу писать ничьих биографий.
ЮРИЙ ИВАНОВ: - Алексей, а с чего Вы за Григория свет-нашего Распутина взялись? Вроде бы к писательству он никакого отношения не имел (кроме записок царю-хм,-батюшке ). Остальной-то ряд Ваших "ЖЗЛ" логичен.
А.В. - Распутин мне был изначально интересен как человек-миф, легенда. Я вдруг понял, когда писал биографию Ал. Толстого, что без Распутина – а Толстой им очень интересовался (как впрочем, интересовались и Блок, и Белый, и Розанов, и Клюев, и Пришвин, и Бердяев, и оба Булгакова и многие другие), так вот без Распутина - история России останется непонятой. В этой судьбе есть и тайна, и некий вызов, к нам обращенный. И чем больше проходит времени, тем важнее нам с этим вызовом разобраться. Я понимаю Вашу иронию, Юрий, но на мой взгляд она более к лицу чужестранцам, для нас же это фигура трагическая. То же самое относится и к Государю. Простите.
А писал Распутин, кстати, не только записки к царю. Есть крайне любопытная его вещь под названием «Поучения опытного странника».
ИГОРЬ КАСЬКО: - Здравствуйте, Алексей Николаевич. Работа главным редактором журнала "Литературная учёба" не мешает Вашей писательской деятельности? А ведь Вы ещё и преподаёте, насколько мне известно. Как Вы всё успеваете? Не поделитесь рецептом?
А.В. - Здравствуйте, Игорь! Рад Вас слышать. Думаю, это все больше разговоры – как-де вы все успеваете? Не так уж много я и успеваю. Успевает Дима Быков. А вообще не смотрю телевизор, не торчу в социальных сетях, не пью пива. Зато ловлю рыбу – очень помогает.
ЕВГЕНИЙ: - Каков Ваш прогноз на ближайшие пять лет? Нас ждут перемены в лучшую сторону, «застой» или развал/хаос?
А.В. - Не знаю, Евгений, не знаю. Очень хочется верить, что развала и хаоса не будет. Мы достаточно нахлебались этого в ХХ веке и должны проявить хотя бы инстинкт сохранения, чтобы избежать исторических повторов.
ПЕТР ВАСИЛЬЕВИЧ: - Возможно ли возрождение деревенской прозы или на ней, как и на самой деревне надо поставить крест?
А.В. - Уважаемый Петр Васильевич! Объективно едва ли, но к счастью, литература живет не по правилам, а против них. Да и Россия тоже. Мы вот деревню хороним-хороним, а потом как побежим все в нее… Тогда и книжки пойдут.
ЕВГЕНИЯ: - Читала вашу книгу "Все люди умеют плавать", изданную в АСТ. Хочу сказать, что читать трудно из-за какого-то неприличного количества ошибок. И это действительно обидно, поскольку книга хорошая, но рекомендовать кому-то я ее не могу. Меня смущает количество грамматических и пунктуационных ляпов. Есть ли у автора возможность выбирать корректора на этапе подготовки книги? Обращали ли вы внимание на то, что издательство экономит на услугах корректора?
А.В. - Дорогая Евгения! Спасибо за добрые слова о книге. Что касается ошибок, я был бы очень Вам благодарен, если бы Вы указали конкретные примеры. Во всяком случае эту книгу в издательстве вычитывали, я тоже корректуру смотрел, так что мне грустно, если действительно много ляпов пропустили, и приношу Вам извинения как своему читателю.
ПЕТР: - Вы бы могли предположить свою жизнь в какой-либо другой стране, а не в России? Что для этого нужно изменить, на генетическом, физиологическом уровне?
А.В. - В молодости, Петр – да, смог бы. Я и жил тогда и работал довольно долго в разных странах – в Бельгии, в США, в Словакии, и мне там было неплохо. А сейчас нравится поехать куда-нибудь на неделю, а потом вернуться домой. Это не головной патриотизм, а сердечное, телесное ощущение родины, дома, языка.
WWW: - Сейчас принято критиковать писателей так называемых "новых реалистов", а каково ваше отношение к ним?
А.В. - Мне абсолютно неважно, к какому направлению относит себя сам или относит того или иного автора критика. Дело не в групповой принадлежности, а в том, что и как человек пишет. Но сколько я знаю, «новые реалисты» достойные люди. Сенчин, Прилепин, Абузяров, Шаргунов.
WWW: - Каково, на ваш взгляд, положение нашей современной литературной критики, есть ли она и к кому из критиков вы готовы прислушиваться?
А.В. - Думаю, что критика как жанр практически сходит или уже сошла на нет. Она заменилась рецензированием. В этой области точнее всех работает Лев Данилкин.
СВЕТЛАНА: - По своим взглядам вы больше либерал или почвенник? Извините, если вопрос покажется слишком банальным...
А.В. - Ничего банального, Светлана. Убежденный почвенник.
ПРОХОЖИЙ: - Какие современные произведения необходимо экранизировать?
Какова, по вашему мнению, судьба толстых литературных журналов, значение которых все больше сходит на нет?
Д А.В. - орогой Прохожий! Я бы с удовольствием посмотрел фильмы снятые по романам Алексея Иванова (особенно «Географ пропил глобус», но он, кажется, и снимается), «Саньку» Захара Прилепина, «Большую книгу перемен» Алексея Слаповского. Мне были бы интересны экранизации романов Андрея Волоса, Романа Сенчина, Андрея Геласимова, Леонида Юзефовича, Натальи Ключаревой, Антона Уткина, рассказов Бориса Екимова.
А журналы… Видите ли, они должны были сойти на нет как минимум лет десять назад, но этого же не произошло. Значит, уже и не произойдет. Свою нишу они нашли и для писателя опубликоваться в журнале по-прежнему очень важно. Я, если напишу роман, понесу сначала в журнал и только потом в издательство.
ИГОРЬ: - Планируете ли что-то изменить, модернизировать в редактируемом вами журнале "Литературная учеба"? Чего, на ваш взгляд, в нем не хватает?
А.В. - Не хватает хороших материалов, Игорь. Можно строить какие угодно планы по модернизации журнала, но при условии если будет, чем его наполнять. Именно поиском хороших текстов я и занимаюсь. Проза, поэзия, критика, полемика. Интервью. Вот сейчас в последнем номере уходящего года выйдет интереснейшая беседа с Евгением Поповым. Обязательно разборы, которые делают у нас в журнале первоклассные писатели и критики - Александр Кабаков, Павел Басинский, Олег Павлов, Лев Пирогов, Сергей Боровиков, Евгений Попов, Майя Кучерская. Так что обращаюсь ко всем пишущим – если хотите получить качественный, профессиональный разбор своих произведений, присылайте их в «Литературную учебу»! Мы открыты для всех.
|