Промыслительная цитадель русской истории
Сталин – трансцендентная воля русской истории. Высшее надмирное существо, которому не применимы законы обыденной человеческой логики. Он – проявление, эманация божественной энергии, которая готовила русскую историю начала 20 века к Великой космической Битве. Русское спасение и русская Победа...
Бог, как говорится любит Троицу. Вот и Никита Михалков завершил обещанное и закруглил свою трилогию «Утомленные солнцем». Первая часть – вдохновила, вторая – удручила, третья... В итоге трагедия обернулась фарсом, очередной подменой. У Михалкова получился откровенно юмористический фильм. «Цитадель» подмигнула миру скоморошьей рожей. При том, что эту юмористичность можно было, к примеру, легко скрыть под маской сюрреализма, как у Тарантино в «Бесславных ублюдках». Можно было выдержать фильм в подобной тональности, сделать его стильным, и он бы сыграл, но этого не получилось, потому что, как оказалось, у Михалкова все серьезно. При практически полном отсутствии сценарной продуманности, сыром и разваливающемся сюжете, в фильме остался один режиссер со своей «сверхидей». И этой «сверхидеей» он страстно, истово, щедро нафаршировал свое послание.
Проблема в том, что Михалков давно превратился в вещь в себе. Он демонстрирует потерю такта художественной реальности в замесе с личной футлярностью. В этом футляре: я-микрокосм, моя точка зрения и мнение – абсолютны. Все остальное – игра в оловянные солдатики. Это приводит к тому, что художник создает послание, которое лично для него безумно важно, и в которое он беззаветно и, видимо, искренне выкладывается, но для других, воспринимающих это послание, оно остается совершенно нечитаемым. Этот зазор, эта проблема в слишком личной и самозамкнутой кодировке создает дистанцию восприятия. Поэтому фильм может быть воспринят как юмористический, смесью назидательной сказки и лубка.
Если отбросить интимно-личное михалковское, его внутренний дневник, то послание для общего употребления будет довольно прозрачно и читаемо. А там уж на личный вкус. Принимать его, восторгаться или просто пожать плечами.
Михалковский фильм о метафизике промыслительности. Надмирной воли, которая присутствует в мире и управляет всеми процессами. Следование этому промыслу, порой вопреки любому здравому смыслу, прочувствование его, беспрекословная вера в него ведет к чуду. Что и демонстрирует финал фильма, когда на штурм непобедимой вражеской цитадели поднимается главный герой – Котов с деревянным дрыном в руке, а за ним пятнадцать тысяч необстрелянных штатских, которые должны быть принесены в жертву. Так Михалков примеряет к советской истории, к своему генеральскому кителю библейский сюжет о жертвоприношении Авраама своего сына Исаака.
Пятнадцать тысяч человек – это много или мало? – вопрошает Верховный Главнокомандующий у помилованного Котова, вовсе не ожидая ответа, ведь все они он знает. Сталин отвергает его план взять крепость измором, ведь это будет не правильно политически, в контексте фильма – метафизически. Через посредство человеческой логики не прийти к чуду, а только оно может спасти. Сталин – проявление, эманация божественной воли, поручает Аврааму-Котову вести на заклание пятнадцать тысяч штатских, которые теми или иными путями не попали на фронт. Он знает, что Котов сможет. Он знает о командарме все, в его прищуре знание обо всех. Высшее знание.
В самом начале фильма пьяный в дым генерал Мелешко отправляет под дулом пистолета на убой штрафников штурмовать ту же цитадель. Это генеральское бессмысленное самодурство не имеет ничего общего с последующим приказом Самого. С приказом, который на первый взгляд кажется еще более бессмысленным и в сотни раз изуверским.
Пятнадцать тысяч человек – это много или мало? Для одного участка фронта, а если для целой страны, для грядущего триумфа чуда?..
Метафизическая логика истории по Михалкову требует полного и беззаветного подчинения промыслу, олицетворением которого является Сталин. Причем не просто в какие-то конкретные моменты, а вся жизнь человека, существование всей страны должно было быть выстроено на прием и исполнение его воли.
Не надо спрашивать: зачем и почему. Для чего арест, лагерь, страдания героя Гражданской войны и друга самого Сталина? Это не правильный вопрос. Не почему страдал, а для чего выпустили...
Это еще Кьеркегор вывел формулу: быть любимым Богом – значит быть обреченным на страдания. Именно поэтому Котов – друг Самого прошел через горнило страданий, уподобился ветхозаветному Иову, чтобы в итоге совершить чудо. Беспрекословно и не возроптав, выполнить волю своей иконы (не зря, приехав в дом к своей жене, он практически сразу стал разыскивать фотографии, снятые со стены: на них он со Сталиным). Спасти пятнадцать тысяч жертвенных агнцев, встретиться с дочкой и спастись самому, а потом двинуть на танке на Берлин.
Именно последовательность Котова, его включенность винтиком в логику системы, его подчиненность приказу, воле: от убийства-казни монаха в Гражданскую, использования газов против взбунтовавшихся крестьян, до принятия очередного приказа-креста – вести на штурм тысячи людей с палками в руках, все это спасает его, делает большим человеком. В противовес ему Митя, уклонившийся от высшей воли, начавший действовать самочинно – погибает, он будет растворен в лагерях. Митя знал этот свой финал и в тоже время знал, что без таких как Котов эта война не будет выиграна. Котов – деревянный дрын в руках русской судьбы.
Собственно, об этом фильм Михалкова. В этом смысл и логика всей ее трилогии. Его послание о сакральности и надмирности власти. О том, что все личное нужно отстранить во имя всеобщего и только тогда можно достигнуть желаемого результата. Тогда даже природа в виде комара в начале фильма (который, кстати, практически выхвачен из фильма Хотиненко «Поп», у которого в зачине картины панорама показана через зрение летящей мухи), до паучка на прицеле пулеметчика ополчатся против врага. Таково слово Михалкова-пастыря к своей пастве, которую он силится пасти.
Логика понятна. Вот только не понятно, смог бы он сам стать Котовым и, подчинясь высшей воле, идти безропотно на страдания. Смог бы он сам применить эту логику, например, к современной элите? Допустим, в плане компании борьбы с коррупцией, навязав этой самой «элите» патологический страх и ощущение временности и бренности всего, ведь завтра с вершины Олимпа ты можешь слететь, твои пальцы превратятся в кровавую кашу, а тебя самого втопчут в грязь.
Только даже если бы и не отказался, но для начала надо лично зарубить монаха, а потом газы пустить на крестьян. А вот здесь смог бы?..
Андрей РУДАЛЁВ
Постоянный адрес фото: http://img.lenta.ru/photo/2011/03/10/citadel/pic008.jpg
|