ГОСТЬ 16 : - Аркадий, расскажите какое у Вас отношение к вере? изменилось ли оно во время/после войны? Вы согласны, что в окопах не бывает неверующих?
А.Б.: - С Богом у меня сложные отношения. После войны я, пожалуй, в него начал верить. Но я его не возлюбил – я его так возненавидел… Это прям физическое чувство было.
Сейчас я, пожалуй, готов признать, что это он скорее создал меня, чем я его.
Хотя в целом я атеист. Я верю в науку. Во Вселенную.
Что касается именно веры – отношение терпимое. Если она не является фанатичной. Не затрагивает меня, не навязывает своих жизненных позиций.
Вот попов я откровенно не люблю. Церковь у нас превратилась в очередное министерство – Министерство Православия, и так же нагло пилит баки на людях, как и вся остальная власть. Насаживание мракобесия идет такими семимильными шагами, что держите меня семеро. По степени дебилизации населения «Аншлаг» с Петросяном далеко за кормой. Средневековье не за горами.
ГОСТЬ 14: - Простите, а как вы считаете, почему российские параолимпийцы побеждают на олимпиадах, а российские официальные спортсмены -нет?
А.Б.: - Потому что мы построили такое общество, в котором важно только одно – бабки. И сейчас в спорт идут не побеждать, как даже еще лет десять назад, а зарабатывать. Но спорт, это такая штука, в котором желание бабок – желание рациональное - проигрывает иррациональному - воли к победе. Всегда.
И еще мы построили такое общество, в котором быть инвалидом означает получить пожизненный срок в четырех стенах. В нашей стране нельзя быть старым, нельзя быть слабым, нельзя быть больным. Она предназначена только для сильных здоровых работоспособных мужчин, способных выживать. Если с тобой случилась трагедия – тебя нет. Человеку без ног в России сходить к чиновнику за справкой – что выиграть войну. Да просто сходить в магазин.
Как они могли не победить?
ГОСТЬ 13 : - Как вы оцениваете современную литературу, какие авторы наиболее близки?
Улеглось ли ваше негодование по поводу романа "Асан" Владимира Маканина?
А.Б.: - С современной литературой практически не знаком. Почти перестал ходить в книжные магазины, потому что то, что там позиционируется как современная литература и лежит на виду, в моем представлении – полный трэш. Не интересно. Одну книгу откроешь, вторую – нечего читать. Тратить же время на поиски чего-то действительно стоящего возможности нет. Поэтому читаю военную прозу. На мой взгляд настоящая литература именно здесь. Осмысление прошлого, постановка и ответы на главные вопросы, осмысленность, все в ней.
Негодование у меня было не столько по поводу «Асана», Владимир Семенович имеет право писать все что хочет и все что думает, сколько по поводу того, что эта книга названа лучшей книгой года и лучшей книгой о Чечне.
ГОСТЬ 12: - Аркадий, на ваш взгляд, Кавказ еще долго будет греметь/тлеть? Сможет ли его в перспективе удержать Россия и надо ли это? Ваше отношение к Рамзану Кадырову. Он - гарант стабильности в регионе?
А.Б.: - Спасибо за вопрос. Кавказ еще на десятилетия. Силовыми операциями такие вопросы не решаются. Здесь нужна грамотная региональная политика, экономическая политика, но её нет. Я не знаю, сможет ли его Россия удержать, и не знаю, нужно ли это. Сейчас есть все признаки вероятного распада России – не только Кавказа, это и Калининградская область, и Приморье и Сибирь. Возможно, лет через сто Россия вернется к границам Московии.
Что касается Рамзана Кадырова – то да, в некотором смысле он гарант стабильности. Только вот цена этой стабильности какова?
BUZOTER : - Сейчас Вы можете сформулировать какие уроки наше общество должно заучить из чеченского конфликта?
А.Б.: - Модернизация армии, в первую очередь отмена призыва. А также модернизация страны. Отказ от системы вертикали власти, перевод страны от централизованного управления к конфедерации. Построение реальной демократии, а не какой-то суверенной. Других рецептов у меня нет. Сила действия всегда равна силе противодействия. Чем больше давишь, тем сильнее сопротивление.
ГОСТЬ 10: - Аркадий, о чём будет следующая книга? Не хочется написать нечто о "мирной жизни"?
А.Б.: - Давно уже хочется. И наработки есть. Но мне надо отписаться по Чечне. Еще далеко не все сказано. Не хочу пока уходить от этой темы. Да и не пережил её еще в себе до конца. Есть ощущение не до конца отданного долга. Ощущение того, что люди, которые остались только в моей памяти, подталкивают в спину – давай, пиши, рассказывай, как это было…
ГОСТЬ 8: - Аркадий, вы какую музыку слушаете?
А.Б.: - Не меломан. К музыке довольно равнодушен. В принципе, нравится электронная, энергичная. Хотя слушаю вообще любую, если она качественная. Если она – музыка, а не ритм-машина. С рождением дочери полюбил детские песни, добрые.
ГОСТЬ 7: - Аркадий, а что с алкоголем? Вы по большому счету успешны и состоялись. В разных аспектах - профессиональном и семейном (не знаю как, конечно). Тем не менее, эта штука проблема для Вас. Есть "советы" на этот счет менее успешным и более подверженным? Вопросы то прямо ребром: бухать или не бухать? Как бухать? Как от этого не умереть?
А.Б.: - Я не знаю другой программы реабилитации ветеранов кроме алкоголя. У нас в России её просто нет. Тебя государство швырнуло на войну, ты выкарабкался - все, дальше выживай сам как знаешь.
Человек – это не психология. Это совокупность химических процессов. Мы живем не тем, что и как думаем, а тем, что и как думает наш организм. Нами руководит не мозг, а надпочечники. На войне эти химические процессы перестраиваются. Тело начинает выделять совсем не те гормоны, которые нужны в мирной жизни, а те, которые повышают способность к выживанию, агрессию, ненависть. Чтобы оно перестроилось обратно на производство гормонов мирных, необходимо время. У меня это примерно полтора-два года, после третьей войны я установил этот точно.
Как пережить этот период «ломки» без алкоголя, я не знаю.
Но когда алкоголь перестает быть необходим моему организму, я просто перестаю пить и все. То есть у меня нет такой проблемы – бросить пить. Я не выхожу из запоев, не лечусь. Просто в один прекрасный день прекращаю, совершенно безболезненно.
Но тут есть еще важный момент - я не остаюсь с алкоголем один на один. Мне есть за что зацепиться и помимо него. У меня семья, дочь, работа…
Поэтому что касается меня - то я себе говорю так - пить. Но при этом я твердо знаю - я в состоянии выйти из штопора самостоятельно. Советов никаких давать не буду, это все чисто индивидуально.
ГОСТЬ 5 : - Аркадий, мой вопрос вызван наблюдениями за судьбой старых знакомых, прошедших Афган и - ментально - навсегда оставшихся на войне, судьбой ветеранов разных войн второй половины 20 века и начала этого. И чтением Вашей литературы.
Вы бы подписались под этим?
I learned early on that war forms its own culture. The rush of battle is a potent and often lethal addiction, for war is a drug.
Chris Hedges
Amnesty International NOW magazine, Winter 2002
Вы ведь ВЕРНУЛИСЬ на войну?
Лана Sabletooth
А.Б.: - Безусловно. Война это вообще другой мир. Это даже не то, что побывать на Марсе – это побывать в другой, параллельной Вселенной. И это самый сильный наркотик, который вообще есть. На него подсаживаешься. И я подсел. Там за секунду проживаешь столько, сколько за год здесь. Там поступки весомы, слова значимы, решения ведут к конкретным последствиям. Там на кону не увеличение или уменьшение зарплаты, а жизнь и смерть. Я бы даже сказал, что единственная по настоящему полная жизнь, есть только на войне. Мирная жизнь пуста, не интересна. Это как попасть из океана с его бурями и выживанием в аквариум с дистиллированной водой.
ГОСТЬ 3: - "Без ранений и наград"... А ведь доводилось в СМИ не однажды читать, что в Вас сидит осколок. Чуть ли не у сердца. Миф очередной?
А.Б.: - Миф. Как и то, что я офицер спецназа.
ГОСТЬ 2 : - Добрый день. Знаю, что Илья Плеханов и Вы издаёте лучший военный журнал у нас в стране, если не в мире. С чем связано то, что о журнале ничего не говорят в СМИ, в литературной среде, Вас с Ильёй не видно на экране ТВ, не слышно на радио? То есть почему вы не mainstream? Спасибо.
А.Б.: - Сами хотели бы знать… Не нужно это ни кому. Даже общество, по большому счету, не хочет знать правду. Какая-нибудь голливудщина из серии «Девятая рота» идет на ура, настоящие же вещи спросом не пользуются. Да и потом, говорить в СМИ – значит вставать перед другими, более важными вопросами. Основной, безусловно, это ответственность за все то, что было.
Лучше забыть. Сделать вид, что ничего не было. И наснимать десяток ура-патриотических боевичков.
ГОСТЬ 1: - Аркадий, день добрый. Видел и в Северодвинске ваш журнал - отличное издание. Откуда берутся силы и азарт на такое благое и не всегда благодарное дело?
И еще вопрос: вас на войну занесло лишь благодаря срочной службе или чувствовали в себе и раньше тяготение к ней?
Аркадий, приезжайте к нам на Север, мы люди теплые!!!
А.Б.: - На войну хотелось, как хочется любому романтическому юноше, начитавшемуся Ремарка. Представлял себе, как я спасу попавшую в окружение роту, меня ранят, молодая медсестра склонится надо мной, подвиги, героизм и награды… На деле все оказалось, конечно, совсем не так. Второй раз… Второй раз я уже был заражен войной. Не смог вернутся в мирную жизнь, не нашел себя в ней. То есть в некотором смысле это была даже некая реабилитация. Как ни странно, война от войны помогает, оказывается.
Альманах делает группа людей. Делает на полном энтузиазме. Я сейчас отошел от дел, но это действительно то, чем я горжусь
От себя: спасибо всем. Вопросы очень интересные. Не часто такие задают. Обычно все сводиться к двум: «ты стрелял» и «сколько человек ты убил»
Никто почему-то не спрашивает, скольких ты спас, например…
|