ВАЛЕРИЙ: - Уважаемый Герман! Вы несколько лет прожили в Северодвинске, прекрасно знаете и Архангельск. Испытывали ли Вы наших краях неудобства в отношении к себе, как человек, родившийся на Кавказе? Какие чувства у Вас остались к нам? Бываете здесь? Спасибо.
Г.С. - Спасибо и Вам, Валерий. Мне всегда приятно вспоминать о Северодвинске и Архангельске. Там я познакомился со множеством замечательных людей. К тому же, это была молодость, даже юность. Надеюсь, ещё приеду к Вам. Как человек, родившийся на Кавказе, я испытывал в Ваших краях неудобства только от того, что очень холодно и ещё от того, что зимой всё время ночь.
АЛЕКСЕЙ УВАРОВ: - Как группа называлась, в которой вы играли здесь, на Севере?
Г.С. - «Запредельное Небо». Я был знаком с замечательным человеком, мультиинструменталистом, композитором – Александром Гавзовым. Не так давно, он, к нашей большой скорби, скончался. Он играл на барабанах и делал аранжировки, без него группа не состоялась бы. У него были и другие проекты, он был богатый в творчестве человек. Мне хотелось бы, чтобы его память была как-то отмечена: может, музыкальным фестивалем его имени. Ещё я был знаком с музыкантами из «Нечто», однажды мы сделали такой сейшн – слёзы текли. До сих пор жалею, что записи не делалось. Помню джаз-фестивали в Архангельске. Вообще, в Поморье была очень продвинутая творческая среда.
ГРЭЙТ: - Что можно считать произведением искусств? Именно Ваши критерии
Г.С. - Давайте, я коротко отвечу. Произведение искусства не фотографирует внешнее, умножая иллюзорные объекты, а создаёт новую реальность, в которой схвачены внутренние законы мира. Этим, по-моему, ещё и отличается реализм от не-реализма, поэтому Толкиен – реализм, а информационные программы Первого канала – чистое фэнтези.
ГОСТЬ: - Банальный вопрос: но что стало толчком к литературе, какой первый опыт и когда поняли, что получается?
Г.С. - Толчком к творчеству часто бывает травма, личная и коллективная. У меня, когда юность махнула ручкой на прощание, было множество травм: душевный разлад вплоть до распада личности, психологический кризис, мировоззренческий кризис, национальная травма, войны на родине. Это всё стало как-то выражаться, сначала в маленьких и саркастических вещах, потом в лирических и даже эпических. Получается или нет, я пока не понял. Наверное, никогда не пойму.
Я: - Ранние произведения этого автора публиковались в инете под другим именем)))) и были совсем в другом стиле.... ироничном, злом и правдивом.... и не только о войне..... и ведь правда - никогда не стыдился, что он - чеченец....
Г.С. - Правильно, Герман Литвинов, это был мой псевдоним в Интернете, где у всех псевдонимы. Я далеко не ходил: Литвиновы – это девичья фамилия моей бабушки. Но когда вышла моя первая книга, я напечатал её под своей фамилией.
ГОСТЬ 8: - Герман, на ваш взгляд, литература имеет ли какой-либо смысл в современном обществе или это прибежище неудачников, которые не смогли вписаться в стандарты нового мира?
Г.С. - Литература всегда и в любом обществе – это прибежище неудачников, которые не смогли или не захотели вписаться в существующие стандарты, а поэтому раздвигают рамки и задают миру новый стандарт.
ГОСТЬ: - Как вы оцениваете современное состояние нашей литературы? Есть яркие достижения или это переходный период, этап усредненности?
Г.С. - Есть очень яркие достижения, множество замечательных писателей старшего поколения, как Мамлеев, Сорокин, Юзефович, Волос, Быков, моих сверстников, как Елизаров, Прилепин, Аствацатуров, Шаргунов, Орехов, талантливой молодёжи, как Снегирёв, Айрапетян, Алёхин. Я бы не сказал, что это время усреднённости; с другой стороны, мы вступили в эпоху комментирования. Так бывает, и это не от недостатка талантов. В культуре всегда время создания оригиналов сменяется временем комментирования. Наши тексты сейчас – это комментарии. К текстам 18,19, 20 веков. К иностранным текстам. Сейчас никто физически не может написать какие-нибудь «Мёртвые души», но может создать текст, который в онтологическом смысле будет современным комментарием, и как таковой нужен и интересен.
НИКИТОС: - Здравствуйте Герман! Как Вы относитесь к мату и кто, по Вашему мнению, в сегодняшнем советско-российском кино гений из актеров. Спасибо!
Г.С. - Здравствуйте! К мату я пока ещё отношусь, но с годами всё меньше, это видно по моим текстам. В киноактёрах я совершенно не разбираюсь, могу их путать. Вот, например, есть Куценко, его зовут Гошей, но это как-то невежливо, он взрослый уже, так что, наверное, Григорий? Или Игорь? Прошу меня простить за невежество! Он очень хороший актёр, я видел его в театре, но когда в каждом рисунке солнце, в каждом фильме Куценко – это перебор. Или есть ещё Безруков, он в своё время сыграл Сашу Белого из «Бригады», а потом всех русских поэтов и Иешуа-Иисуса тоже. Это уже доходит до неприличия! Чтобы сыграть Пушкина мало бакенбарды прилепить. К тому же, актёр всегда заложник своей популярности. Я не сомневаюсь в том, что он характерный, мощный артист. Но играй он хоть Гамлета, а зрителю будет казаться, что принц датский – пацан из «Бригады». Есть ещё у нас девочки, Орбакайте-Боярская-Гребенщикова. Они красивые девочки, да, каждая по-своему. Например, у Гребенщиковой вот этот с губой врожденный папин дефект, но у папы он стал составляющей его космической харизматичности, а у дочери просто такая милая штучка. В общем, на детях гениев природа отдыхает. Есть у нас с советских ещё времён гениальный актёр Калягин. Но он вроде не играет сейчас, занят администрированием, а ещё и какой-то не очень приглядной политикой. Знаете, если человек так сыграл Чичикова, так вжился, то едва ли это прошло бесследно для его души… опасная профессия! Мне кажется, что беда современных актёров, даже очень талантливых, в том, что они размениваются на бесконечные сериалы. Иногда в самом пошлом телесериале встретишь постаревших великих советских артистов, играющих плоские роли – жить на что-то надо. Грустно это. А ведь могла бы великая энергетическая держава назначить заслуженным народным артистам такие пенсии, чтобы они не торговали лицом в зомбоящике! Вообще, талант актёра лучше виден в театре, там только сцена и зритель, за спецэффектами не спрячешься. А в кино гениальных актёров скоро будут гениально рисовать на гениальном компьютере, как в «Аватаре».
ВАСИЛИЙ: - Герман, в блоге вы писали, что уволились с работы? Кем и где работаете сейчас, если не секрет?
Г.С. - Да, я ушёл из офиса. Хотя никакой ненависти у меня нет – просто устал, восемь лет как раб на галерах. При определённых обстоятельствах, может, снова буду работать в офисе. Или ещё руками я тоже многое могу делать. Например, готовить. Человек должен работать. Кто не живёт своим трудом, тот живёт чужим трудом. Сейчас я работаю юристом на замечательную московскую компанию, в удалённом доступе, что позволяет мне не ходить в контору, быть в Питере, в Хельсинки, в Чечне или в Берлине.
ВЛАДИМИР: - Герман, добрый день, как вы относитесь к интеллигенции в России. Есть ли она сейчас и какова ее роль? Какова сейчас элита общества?
Г.С. - О, даже не знаю! Ничего не могу сказать про интеллигенцию. Иногда мне кажется, что это я, но моя жена и некоторые телеведущие говорят, что я, наоборот – гопник. Так что пусть о птицах судят орнитологи. А настоящая элита общества – это точно я и мои друзья, даже если мы все настоящие гопники, тру-быдло, потому что «думаем о своей Хазарии», как в моей «Таблетке» бедный пастух. А те, которые сейчас в кабинетах, я их плохо знаю. Какие-то люди. Среди них наверняка есть и хорошие люди, и очень хорошие люди, они любят жену, детей и свою собаку. И всё время заботятся о благе страны. Только какой-то другой страны. Не нашей.
ВАСИЛИЙ: - Герман, ещё вопрос. Ваш новый роман "Шалинский рейд" будет издан книгой? Если да - то когда, где?
Г.С. - «Шалинский рейд» сейчас печатается в журнале «Знамя», в январском номере вышла первая часть, в февральском выйдет вторая. Возможно, он останется только в виде журнальной публикации. Если иначе вдруг не решит моё издательство, «Ад Маргинем». Пока никаких планов на издание «Шалинского рейда» книгой нет.
СЕРГЕЙ 2: - В «Шалинском рейде» вы противопоставляете идеи: чеченские боевики участвуют в священной войне – «джихад». А вот русские солдаты – участвуют не в войне, а просто в карательных отрядах. Значит они оккупанты? Чужой народ на родной чеченской земле. «И поэтому вы все врете — про войну» - это относится только к русским? Насколько вы согласны с утверждениями Вашего героя? Или он не ваш герой?
Г.С. - Это мой персонаж, иногда я согласен с ним, иногда нет. Иногда он сам с собой не согласен. А ещё, его взгляды претерпевают эволюцию. Мне кажется, это отличительная черта романа от произведений сериального типа: доктор Хаус в каждой серии в одном амплуа, а герой романа входит в повествование одним человеком, а выходит в финале другим. Мой персонаж с самого начала не любит «джихадистов». Он хочет, чтобы было такое мирное спокойное государство, в котором люди могут жить, а участвовать ни в какой священной войне он не хочет, он по своему прагматик и циник. У этой партии в романе постоянные конфликты с «шариатчиками», которым только и нужна была война на уничтожение. В войну он был втянут, как и многие другие, против своей воли. И, если Вы прочтёте вторую часть романа, то узнаете, каким парадоксом для него всё закончилось. «Врёте про войну» - это про неуместную героизацию событий, которые были большей частью действительно карательной акцией и кощунственно сравнивать опыт чеченского конфликта с Великой отечественной.
ВАСИЛИЙ: - Как вы относитесь к 282 статье Уголовного кодекса? Не возникали ли вопросы у «правоохранителей» к вам в связи с вашим творчеством?
Г.С. - Это про «разжигание»? Нет, не возникали. Так я и не разжигаю. Разве я разжигаю? Я гуманист. Я просто говорю, что каждый народ должен жить, как он сам хочет, а воевать не надо. Что у богачей нужно лишнее забрать и поделить по справедливости. Убивать никого не надо. Пусть сами валюту сдают, добровольно. А то, не ровен час…
ГОСТЬ 88: - Герман, скажите, пожалуйста, почему вы так агрессивно относитесь к тем, кто критикует ваши произведения? Не хотите ли вы уехать в какую-нибудь исламскую страну, ведь вам так не нравится Россия и русские? Заранее спасибо.
Г.С. - И Вам спасибо за столь содержательный вопрос. К тем, кто критикует мои произведения, я отношусь по-разному, в зависимости от того, содержательна ли эта критика или просто является проявлением агрессии. Как если человек не прочитав моих текстов, ни художественных, ни публицистических, или прочитав их поверхностно, реагирует с непонятным раздражением на саму мою фамилию и высказывает странные выводы о моих убеждениях. В какую-нибудь исламскую страну я уехать не хочу, потому что мне очень нравится Россия и русские, я сам кровью на ¾ русский, а по культуре на 90%, потому что на остальные 10% я индус. Индию я тоже люблю и с удовольствием жил бы там месяц-другой в году.
ВАСИЛИЙ ШИРЯЕВ: - Герман, пишите ли по-чеченски? не хотите ли написать учебник чеченского языка?
Г.С. - Нет, к сожалению, я не владею чеченским языком в достаточной степени. Кстати, по-чеченски родной язык – «нейнмотт», т.е., язык матерей, а родина – «даймохк», т.е., земля отцов. По логике этих понятий, родной язык у меня русский, а родина – Чечня. Так и есть. Я думаю, в этих простых чеченских словах сокровенная мудрость: язык человек получает от матери, она поёт ему первые песни и учит первым словам, а землю, родину, наследует за своими отцами.
ИГНАТ: - Герман, тот капитализм, который нам навязали, офисное и прочее рабство – это, действительно «АД»? И какая может быть «таблетка» от всего этого, хотя бы перечислите ее ингредиенты...
Г.С. - Ад – это мы. Но и спасение – в нас самих. В истинной личности, имеющей отношения со Всевышним, как бы Его кто ни называл, и выбирающей свой путь, ориентируясь на собственную духовную природу, а не на навязанные извне модели. Ингредиенты таблетки, которая может вылечить общество и освободить индивида, всё те же: кооперация, взаимопомощь, сочувствие, взаимопонимание, социализм. Социализм, потому что свобода обретается только в справедливом обществе. Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Но быть свободным без общества – невозможно, это оксюморон. Человек на необитаемом острове не свободен: он просто одинок.
ГОСТЬ 3: - Каким вы видите наше молодое поколение, и есть ли у него другая реальная альтернатива, чем мечтать стать сначала менеджером среднего звена, потом "эффективным"... или податься в чиновники?
Г.С. - Никакой другой альтернативы не будет, если молодое поколение примет эти навязанные ему правила игры. Молодое поколение должно само создать себе альтернативу. Только в таком случае она будет. Другой мир возможен. Но он не наступит сам по себе – нужны сознательные усилия.
ГРЭЙТ: - Теория и практика коммунизма и социализма полностью опровергнуты современным ходом истории. Почему сейчас так много ещё осталось коммунистов и сталинистов? Ваше мнение
Г.С. - Ни теория, ни практика, ни коммунизма, ни социализма, ни полностью, ни вообще никак не опровергнуты. Это мы в России так думаем, потому что у нас рухнул советский строй. А Россия сейчас для хода истории, увы, ничего не значит. В европейских выпусках BBC и CNN за 2 недели – ни одного репортажа о России. Они, конечно, злобные завистники, но всё же. Про СССР репортажи были. СССР значил, а Россия – где это? Я сейчас в Берлине, в городском совете Берлина большинство мест у партии демократического социализма. Так что демократический социализм живёт – вот он, тут. И недемократический социализм живёт. В Китае, если помните, у власти коммунистическая партия, до сих пор. Капитализм у них в «свободных экономических зонах», огороженных по периметру и под присмотром пушек коммунистического флота. А каждый пятый человек на земле – китаец. И, пока во всём мире ВВП падает, в Китае растёт. И внутреннее потребление растёт, и уровень жизни. Кубу пока не завоевали. И новые страны встают на путь социализма – та же Венесуэла. Израиль – это странный такой капитализм, скорее, национальная версия социализма – социализм для своих. Религиозный социализм набирает силу в некоторых исламских обществах. По Европе идут демонстранты с лозунгами «Капитализм не работает!», в парламентах и телестудиях серьёзно обсуждают поворот от либерализма в другую сторону – понятно, в какую. Для многих стран сейчас будущее видится как та или иная версия социализма. Так что едва ли можно говорить, что что-то там опровергнуто каким-то ходом истории и так далее. Это звучит как фраза из советских учебников, только наоборот. Жизнь всегда сложна и многообразна. Есть и будут и коммунисты, не только ещё, а и уже, и либералы тоже, и националисты, всякие. Сталинист, гитлерист, маоист, троцкист, бонапартист и прочее – это уже просто клички какие-то, ну или если человек именно определенную личность считает идеалом. Я не думаю, что стоит любую земную личность делать идолом и культом. Сталинисты заводятся, наверное, от тоски по утраченному величию и смыслу, но не нужно ходить с головой, повёрнутой назад. Социалист должен копить положительный опыт и сбрасывать отрицательный, должен смотреть вперёд.
ГОСТЬ 1: - Герман, в чем на ваш взгляд причина усиления левых идей в нашем обществе? Тот же усиливающийся культ Сталина, ностальгия по СССР – это временные моды или естественная реакция на то, что мы не смогли создать нового общества?
Г.С. - Культ Сталина – это такая болезненная реакция на процессы распада и деградации. Ностальгия по СССР не всегда окрашена в романтические и сентиментальные тона. Это ещё и факты, и цифры: постоянный рост благосостояния в последние десятилетия советской власти, уверенность в будущем, укрепление семьи, развитие науки, образования. С другой стороны, СССР преподал немало и негативных уроков, которые тоже должны быть усвоены. Несомненно, ничего положительно нового в последние годы не было создано, какая-то архаика, откат в досоциалистические времена. Поэтому, Вы правы, возрождается интерес к левой, социалистической идеологии. Другое дело, что она не должна быть только ностальгирующей. Пенсионеров с портретами Ленина и Сталина должны сменить новые социалисты, молодые, критически относящиеся к учениям и догмам, впитавшие опыт истории и готовые строить новый социализм, социализм демократический, но, в то же самое время, народный, основанный на национальной традиции, и не безбожный, а гарантирующий человеку его духовную свободу. И это возможно. Всё возможно, но не само по себе, а нами и через нас.
|