Александр Архангельский: «Нулевые» – спорное десятилетие

ГОСТЬ 23: - Александр, каким вам показалось прошедшее литературное десятилетие и какие важные события в нем вы бы выделили? А.А.: - Спорное десятилетие. В это время те, кто сумел сказать в 90-е «а», договаривали и «б», и «в», и все остальные буквы алфавита. Те, кто расцвел в 80-е, медленно гасли. Включая Сорокина, который со времен дебютной «Очереди» ничего нового так и не придумал. А тех, кто заявил о себе в нулевые – очень мало. С известной натяжкой к ним можно отнести Майю Кучерскую (на самом деле она дебютировала на рубеже 90-х и нулевых), Захара Прилепина, чей роман «Санька» я люблю, а рассказы – очень выборочно. И кто еще? Но если не капризничать в целом, а сказать об отдельных успехах в частности, то это и «Даниэль Штайн, переводчик» Улицкой, и «Асан» позднего, но не стареющего Маканина, и «Закрытая книга» Андрея Дмитриева, и «Современный патерик» той же Кучерской, и «Все поправимо» Кабакова, и «Пастернак» Быкова. И, между прочим, завершенное именно в нулевые «Красное колесо» Солженицына. Как бы к нему кто ни относился. Далее. Я симпатизировал стихам Льва Рубинштейна, но его настоящее дарование, эссеиста, раскрылось именно в последнее десятилетие. В рамках премии «Большая книга» 2009 года я открыл для себя Мариам Петросян с романом «Дом, в котором». Это первая книга, но автор – зрелый. В общем, есть что почитать. А процесса пока не видно. ЕЛЕНА: - Сейчас многие подростки и молодые люди почти ничего не читают. Как Вы думаете, можно сейчас изменить ситуацию к лучшему, и что может сделать наше государство? А.А.: - Всегда читали не так много, как хотелось бы. И все поголовно читать не будут никогда. Но раздвинуть границы читающей аудитории можно – есть английский, американский опыт. Тут и постоянные книжные программы на телевидении, и проект «Большое чтение» на BBC, когда нация в прямом эфире выбирает сначала сотню, потом двадцатку, потом десятку любимых книг. И организация читательских клубов – везде, вплоть до междугородних электричек. И кампания по продвижению чтения в неблагополучных регионах, которую вел футболист Бэкхем… Кстати, насколько я знаю, у нас телевизионные начальники всерьез задумались о «книжных» проектах на ТВ; увидим, что из этого выйдет. Но начало все-таки в школе. Нельзя кастрировать школьный курс литературы. Последствия будут невеселые. Кроме того, надо готовиться к эпохе цифровой книги – устройства с магнитными чернилами отменили все споры о «компьютерах» и «книгах». Ридеры и есть книга – в ее новом существовании. В отличие от компьютерного экрана свет здесь падает, как положено, сверху. Вслед за ним мы погружаемся в глубину страницы… Не самая бедная страна мира, Америка, готовится закупать эти устройства для своих школьников, чтобы они вписались в новую читательскую цивилизацию. А мы лишь усиливаем цифровое неравенство. И по вертикали: в столичных городах денег всегда больше, здесь проще позволить себе трату на современное считывающее устройство. И по горизонтали: дети успешных родителей получают еще одно преимущество перед своими не вписавшимися сверстниками. А тут необходимо равенство стартовых возможностей для всех. РОМАН: - Здравствуйте, Александр! В Париже (с 1978 г.) живет один из лучших стилистов современной русской прозы Дм. Савицкий. Вы, конечно, читали его. Опубликоваться в России сейчас у него возможности почти нет. Как Вы считаете, как вообще могла сложиться ситуация, при которой печатаются десятки (сотни?), скажем мягко, неинтересных авторов, а для того чтобы переиздать "Ниоткуда с любовью", надо ждать выхода на экраны балаяновских "Райских птичек" (очень плохого кино, к слову), снятого "по мотивам"? При каких еще условиях может быть издан сегодня Савицкий? Как Вы относитесь к его творчеству? А.А.: - Книги Савицкого выходили в начале 90-х и не завоевали читателя. Издатель, зная об этом, рисковать сегодня не хочет. Если вы хотите помочь любимому автору, попробуйте создать сообщество его поклонников в Интернете, систему взаимных ссылок, цитат. Может быть, сработает на популяризацию, и тогда издатели повернутся к нему лицом. Что до меня, то не хочу Вас обманывать: мне эта проза не по вкусу. Но на вкус и цвет… тут каждый выбирает для себя. РОМАН: - Заранее прошу прощения, если вопрос покажется некорректным. Сегодня очень успешным беллетристом, публицистом и т.д. считается Д. Быков. Особенно им восторгаются молодые писатели. Однако у многих компетентных людей (вовсе не конкурентов Быкова, а, например, у филологов здесь, в провинции) он вызывает неприятие. Я имею в виду даже не медийный его образ, а тексты, в которых встречаются откровенные ляпы, отмечается быковская поверхностность и пр. Откровенно говоря, если я узнаю, что симпатичному мне человеку нравится Быков, у меня это вызывает, по меньшей мере, удивление. Ваша оценка творчества этого поразительно плодовитого автора? А.А.: - Быков выдающийся стихотворный фельетонист, классического уровня. Его книга о Пастернаке мне очень нравится. Только не нужно относиться к ней как к исследованию, и следует принять законы ее жанра. Это интеллектуальный роман о любви. О любви Дмитрия Быкова к творчеству Бориса Пастернака. Любви драматической, живой. Собственно повествовательная проза Быкова – за пределами моего читательского опыта. Лирические стихи – тоже не «мои». ГОСТЬ 22: - Александр Николаевич, хотелось бы услышать вашу оценку фильма Лунгина "Царь". А.А.: - Если совсем коротко: этически фильм сильнее, чем эстетически. Гениальная роль Янковского. Слабее – Мамонов. Неожиданные Басманов и Скуратов. Никакие батальные сцены. Явно переигрывает истерику Охлобыстин. Что фильм в истории кино останется – не уверен. Но очень важная работа для общественного сознания. Подробнее как раз о «социальном» - см. мою видеоколонку в РИА: http://www.rian.ru/videocolumns/20091111/192699566.html