Возможно, именно жажда любви вызвала к жизни десятки музыкальных коллективов в конце девяностых в славном городе корабелов. Кинь в окно пивную крышку – обязательно в рокера попадёшь. Или в гопника. Или в репера. Или в ролевика. Интернета не было – реальный мир бурлил. Каждую неделю сейшн, то здесь, то там, на любой вкус: от рокенролла до трэша. В Северодвинске даже свой музыкальный магазинчик имелся, где можно было прикупить и педаль к гитаре, и новейший диск чего-нибудь экзотического, что буквально вчера в Сиэтле писали. По слухам, с разнообразной экзотикой в магазинчике вообще всё обстояло замечательно.

Однако, гитаристами и даже барабанщиками становились, разумеется, не все. Кому-то медведь на ухо наступил так, что бедолага не отличал не только си от ре, но и вообще с трудом определял, какая песня сейчас играет. Кому-то же, слава Господу, мешала выходить к публике природная скромность.

А были и такие люди, которые и вовсе не стремились на залитую светом софитов сцену из надёжной темноты прокуренного зала. И тем не менее, некоторые из них стали легендами ещё при жизни, да ещё и полегендарнее многих гитаристов.

Морозной декабрьской ночью, в полнолуние, на опустевшей в поздний час улице Ломоносова иной раз можно было встретить одинокую коренастую фигуру в расстёгнутой косухе. Румяный бородатый витязь с распущенными волосами шагал по свежевыпавшему снегу и громко, на весь мир пел: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня»! Заслышав зычный тенор, я выглядывал спросонья в заиндевевшую форточку дома номер пятьдесят, чтобы убедиться: Маркел шествует домой.

Люди в то время старались ночами быть на улицах как можно незаметнее: уж очень много гопоты расплодилось. Саша Маркелов гопоты не боялся, наоборот, словно провоцировал, приглашая на пудовый кулак. Желающих находилось не много.

Не будучи музыкантом, Маркел являлся ярчайшим представителем неформального мира Северодвинска. Фанатичный поклонник тяжёлой музыки, он не пропускал ни одного сейшна в городе, пусть даже там играли команды, значительно легче его уровня.

Несмотря на брутальный образ, Саша был прост в общении, прост в жизни. Организатор знаменитых квартирников и концертов Майя Христензен вспоминает:
- Он ко мне сильно нетрезвый среди ночи пришёл и попросился переночевать, ибо не мог дойти домой через всю улицу Ломоносова. Улёгся на коврик, свернув свою шипастую куртку под голову, и протянул мне кассету с тяжеляком. Колыбельная, говорит. И уснул. Но мы мало общались. Подойдёт на концерте, ткнëт меня своим твёрдым, как железный прут, пальцем в плечо. Молодец, говорит, спасибо. А у меня синяк потом неделю ещё болит. Вот такой мой Маркелов.

Его тёзка Александр Родионов – рокабильщик, так что по всем понятиям с металлистом Маркелом ему не по пути, однако:
- Саняга Маркелов, Маркел! Он был словно из американских фильмов про байкеров: самый пьяный и самый громкий из тусовки. Не забуду его, в обязательной косухе, распевающего "Мороз, мороз!".... Саня был добрым малым, закадычным приятелем, всегда был готов открыть дверь, выпить, поболтать. Помню, как мне говорили в период расцвета нашей популярности и моего пьянства: "Ты станешь вторым Маркелом..." И мне это нравилось! А потом Саня резко завязал, нашел любимое дело и, как-то внезапно, ушёл.... Царствие Небесное, вечная память тебе, Саня! Надеюсь, мы с тобой ещё выпьем небесного пива!

Я с Маркелом общался редко, однако, со сцены всегда видел его колоритную фигуру русского богатыря.

Как-то незаметно мы повзрослели, разбежались по домам, обросли семьями. И однажды я узнал, что товарищ Маркелов работает на Заводе, где мастерит шикарные модели подводных лодок, и даже (по слухам) заведует отделом. Его модели до сих пор стоят в высоких кабинетах, внушают уважение к российскому кораблестроению.

Сбылась Сашина старая мечта: он купил себе великолепный мотоцикл, стал ангелом дорог, совершенно бросил пить, что просто невозможно было когда-то представить.

Байкер и музыкант Вася Баралгин:
- Человек хороший. Помогал советом по технике, приезжал в мотоклуб потусить, и пил томатный сок (кровь убитых помидоров). В завязке был. Любил мотоциклы в стиле ретро, типа американского indians. Всю жизнь в косухе и кож штанах.... Девочек молоденьких троллил.

Саша ушёл в расцвете лет, как принято говорить, на взлёте. Он не написал романа, не записал альбома, но оставил нам столько тепла просто тем, что был! Его песня до сих пор звучит над замёрзшей улицей Ломоносова.

Есть звуки, которые не смолкают никогда.

«Не морозь меня»!

КОНСТАНТИН РЫБИНСКИЙ