Возникают и другие вопросы, которые, как говорит классик, мрачат душу, леденят сердце: можно ли победить силой явление, которое живет лишь войной, смысл существования которого – война? Явление, выходящее из пламени войны и питающееся этой энергией разрушения?

Не играют ли на руку этой террористической организации, не попадают ли в ее план, все державы, которые приходят к ней на войну? Не святая ли это простота с вязанкой хвороста в виде снарядов? Не оказываются ли они, таким образом, на территории ее игры, ее смертоносного замысла, в рамках которого в конфликт входят все, попадающие на это поле? Не является ли истинным замыслом этой организации не оформление себя в признанное государство, а устройство глобального конфликта всех против всех?

Можно ли победить растущую жесткую идеологическую систему бомбами и крылатыми ракетами или в войне, в огне битвы она станет еще более притягательной? Где он, тот самый последний игиловец?

Эту организацию-государство-идеологию давно уже сравнивают с большевизмом, с русской революцией, с тем глобальным изменением мироустройства, которое произошло в 20 веке. Но надо понимать, что это вовсе не одно и тоже. Различия здесь как между жизнью и смертью. Делать здесь отождествления – такая же ошибка, как и попытки поставить знак равенства между коммунизмом и фашизмом.

В начале 20 века глобальный конфликт всех против всех привел к рождению совершенно нового мира. Построение иного мира, через мучения, корчи и полное обрушение старого – цель современного терроризма. Массовые казни, уничтожение объектов мирового культурного наследия – лишь пиар-акции этого нового мироустройства.

Коммунизм обретал силу через интернациональные принципы равенства и справедливости, через левую идею, отрицающую человеческую сегрегацию, через то, что человек – это звучит гордо. Террористический меч ИГИЛ точится религиозным радикализмом, который также становится интернациональным. Его готовят к походу на мир, погрязший во тьме неверия и пороков.

Чтобы понять эту организацию, надо признать, что в основе ее не только религиозный фундаментализм, но и жажда справедливости, как ее понимают адепты. Без этого она не была бы такой притягательной для многих молодых людей во всем мире. Для них она становится своеобразным выходом радикализма, свойственного молодым.

Это, своего рода, альтернативный вариант мироустройства, который стал набирать силы после самоубийства мирового коммунистического проекта. Только совершенно наивные люди могут искренне верить, что все это явление было выведено в лабораториях ЦРУ, такие же недалекие люди до сих пор утверждают, что русская революция – проект немецкой разведки.

Людям нужна альтернатива тотальному монополизму циничного и расчетливого болота буржуазного мира. И появление, и обретение силы и притягательности этой террористической гидры – свидетельство необходимости этой альтернативы. Если не будет идеологического конкурента, призывающего к построению лучшего и справедливого мира жизни, то будет все сильней разворачиваться вариант, ведущий к смерти.

Феномен мировой террористической идеологии показывает на необходимость усиления левой идеи, глобального левого цивилизационного поворота, оболганного в связи с распадом СССР.

Увидеть последнего игиловца возможно, только дав людям другой, отличный от капитализма, вариант жизненного пути. В свое время левая идея справедливого мира отформатировала полностью, до неузнаваемости буржуазный проект. Он существенно мимикрировал, подстроился под нее, ведь это был вопрос его выживания. Современная западная цивилизация стала такой, какая она сейчас есть, то есть обрела человеческий облик, во много благодаря тем самым десяти дням, которые потрясли мир, а также наличию мощной альтернативы в лице СССР и крепкого соцлагеря. В настоящее время западный мир подстраивается и под новый вызов, через те же идеи толерантности и мультикультурализма, становящиеся на самом деле подкормкой радикализму.

Сейчас былого двухполярного идеологического мира нет. Мир капитализма стал империей, отменяющий суверенитет национальных государств и подминающий под себя всех. Борьба с этой империей практически невозможна в рамках принятия правил игры в системе мировой монополии. Поэтому не всегда последовательными воспринимаются попытки бунтовать той же России против мирового диктата. У нас это формулируется как борьба с гегемонизмом США, что совершенно не верно. Та же цепь цветных революций – это вовсе не злая воля государства США, стремящаяся устроить очаги управляемого хаоса, а проявления инстинкта самосохранения мира капитала, в центре которого стоит это государство. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать» - здесь нет ничего личного, просто капитализму надо удовлетворять свои потребности, а питаться он может, только лишь съедая кого-либо, только за счет кого-то. Все просто.

Настоящий смысл в противостоянии капиталистическому монополизму. А как возможно развернуть эту борьбу, если мы сами пребываем в этой системе? Поэтому со стороны все российские попытки и воспринимаются лишь как какие-то непредсказуемые истерики, движимые волей одного человека, поэтому и бросается в глаза очевидное несоответствие внешней и внутренней политики страны. Стоит убрать лидера, и страна вновь вернется на отведенное ей место мировой периферии, с которой рано или поздно будет отправлена под разделку на кухню.

Современная идеология мирового терроризма – это тяга к особому пониманию справедливого нового мира, к преодолению буржуазно-капиталистических пут. В этом плане своим возникновением она во многом обязана, в том числе уходу с мировой арены коммунистического варианта мироустройства. Идеология приобрела дикие, изуверские формы, но это, как раз, показатель того, что вопрос о новом мире, противоположном нынешнему капиталистическому колониализму, должен быть серьезно поставлен. Как бы ни воспитывал буржуазный мир своего человека – инфантильного старца-филистера, но с человеческой природой ничего не поделать. Молодость с ее радикализмом, с жаждой справедливости и стремлению к новому миру, не заковать. Если не дать ей верного направления, люди на грани отчаяния будут продолжать резать головы, убивать, взрывать.

Пока же мы, не замечая главного, с завидным упорством бросаем уголь в топку. Цивилизационный экспресс все набирает обороты и это уже все больше походит не на путь вперед, а под откос. Смешки над тезисом о загнивающем Западе и закате Европы не отменяют реальности. Сам по себе капитализм – это крайне людоедская система, сейчас она к тому же и старческая, склонная к апокалиптизму. В 20 веке ее омолодил и продлил жизнь все тот же коммунизм. И вот теперь в тех же игиловцах, она вполне может разглядеть всадников Апокалипсиса и начать приветствовать их. Тот самый последний игиловец может стать знаком конца, когда инерцию мясорубки будет не остановить. Уже сейчас вся эта борьба походит на отчаянный бег по минному полю.

Андрей РУДАЛЁВ

"Свободная пресса"