Проблемы связи, транспорта и медицины – не новы для любого российского поселения, расположенного в глубинке Архангельской области. И, если вопросы организации связи так или иначе начинают решаться, дорог и медицины в отдалённых, но живых деревнях порой просто нет.

Об этом подробно поговорим позже, отдельно. Пока задержим взгляд на соотношении того прекрасного, что дала природа, и того неоднозначного, что делают люди.

Устье реки Лямца северная природа, обычно довольно сдержанная на эмоции и краски, одарила редкой красотой. Урочище, чашеобразную низинную долину с извилистой рекой окружают высокие холмы с плоскими вершинами. А между рекой и морем и вовсе возвышается целая гора. Которую, правда, постепенно «съедают» море, дожди и ветер. Если целенаправленно не заниматься укреплением берега, лет через десять эти гора и холмы станут ещё ниже, если вообще останутся.

Оказавшись здесь впервые, ярко испытываешь чувство первозданности мира, его силы, гармонии, красоты и величия. Береговая линия моря, ветер, обилие солнца и воздуха незаметно берут власть: часами можно ходить вдоль прибоя, по холмам, вбирая увиденное в себя и самому растворяясь в пространстве.

Стоя на широкой песчаной полосе отлива, охватывая взглядом этот царственный покой, понимаешь: здесь могли не только сохранять русские народные былины, но и писать свои, под шёпот прибоя и перебор гусельных струн.

Люди здесь привыкли жить свободно. Широкой горстью брать от даров природы, ведь других ресурсов для существования здесь до сих пор мало, либо ими не научились мудро пользоваться. Так что негоже предлагать местным жителям вести промысел скромнее, не предлагая ничего в качестве замены или компенсации.

Другое дело, что леса, луга, озёра с рекой и море до сих пор делятся с человеком, при этом порой получая от него горькие «подарки». Так, в Лямце можно увидеть, как в чистой сёмужно-нерестовой реке тракторист, не задумываясь, моет своего железного коня.

А в окрестностях деревни на сегодня можно насчитать, как минимум, пять свалок.

Особенно странно и неприятно натыкаться на них, гуляя по тропам по-над деревней. И с тем, и с другим безобразиями надо что-то срочно делать самим жителям, не дожидаясь внешней помощи или указки, да она здесь и не требуется – всё и так понятно.

Что ещё обращает на себя внимание – «оставленность» деревни на произвол судьбы. О прежней системе, подарившей Лямце покровительство пограничной зоны, бесплатную медицину и образование, а также доступный (за счёт государства) авиа- и водный транспорт, остались лишь напоминания в виде руин воинской части, начальной школы, медпункта, карбаса и створного знака, гниющих на склонах холмов и морском берегу.

Та эпоха явно ушла, а новая что-то стесняется себя проявить. В данном случае, может, и к добру – хрупкое природно-социальное равновесие деревни очень легко разрушить, окончательно добив местное сообщество. Совсем неоднозначно, кто и как возьмётся развивать эту территорию или пользоваться ей. И этот вопрос – гораздо сложнее уборки от мусора и отказа от загаживания чистой реки.